1.
Настоящая заметка связана с возможным перенесением структурно-семантических свойств произведений в «тексты других видов литературы и искусства». К примеру, поэтического произведения в прозаическое, драматургическое, музыкально-вокальное…
Ясно, что подобная «телепортация» Текста1 в Текст2 должна осуществляться в два этапа:
a) Перевод исходного текста (Текст1) на абстрактный уровень
b) Конкретизация абстракции в Тексте 2 (под таким Текстом может пониматься не только проза, но и режиссерское решение и прочее)…
2.
Вообще говоря, любой текст, скажем стихотворение, может быть обобщено и затем специализировано так, чтобы между первым и вторым текстами возникла аналогия. В качестве исходного текста мы берем пси-текст только потому, что в подобных текстах обращается особое внимание на их архитектонику. Она может быть описана таким образом, как это дается в статьях ЧГ [1, 2]. Главенствуют здесь ритмы «экспрессий и трансфиксий" («очарований»):
«Экспрессия представляет собой динамическую энергетическую структуру, которая обладает прежде всего направленностью, скоростью и интенсивностью. Она подобна течению тока в проводниках, либо приходящему из атмосферы разряду молнии. Трансфиксия представляет собой полевую энергетическую структуру, существующую в тексте, обладающую напряжённостью и однородностью. В физическом смысле она подобна электромагнитным полям».[2]
3.
Таким образом, мы можем в терминах психоделики передать архитектонику исходного текста, а семантика может быть обобщена при помощи указания на архетипы, могут быть учтены и семантические связи элементов текста. Когда я говорю о семантике, речь идет о разборах того типа, которые я провожу. Их особенность в том, что структурный анализ, семиотика и прочее исследуют обыкновенно текст, умерщвленный будто лабораторная лягушка. Тогда как анализ должен передавать суть «живого текста», быть актом сотворчества, не терять эмоциональной составляющей произведения… При специализации мы тем или иным образом «развертываем» обобщенную архитектонику и семантику в конкретную, нового текста.
4.
Приведу пример.
В качестве Текста 1 я беру стихотворение Георга «Одиночка», достаточно исследованное в моем эссе «Шесть строф Георга» [3] Для ясности изложения текст стихотворения приводится целиком по тексту эссе:
Черный Георг
ОДИНОЧКА
Листок. На нём – полоски знаков,
Которых я не понимаю.
Их вид – уныл и одинаков.
Учись довольствоваться малым:
Полоски знаков.
И жизнь иная.
Стена из серого бетона.
И остальные пять – похожих.
Проём – малюсенький – оконный.
Так истребляют непокорных.
Стена бетона...
Беги, прохожий.
От серых стен – не зарекайся,
В них день неотличим от ночи.
Цветы глициний и акаций...
Ручей, петляющий сквозь рощу...
Не зарекайся
Здесь, в одиночной.
Придёт положенное время –
И непременно станет легче.
Листок предчувствием беремен,
Ждёт дуновения, трепещет...
Придёт ли время?
Скажи, тюремщик.
А за окном – полоска неба
И непонятная погода.
Двуликим Янусом – монета
Позолотила дол и горы...
Полоска неба...
Побойся Бога.
...Ручей. Над ним кружатся птицы.
Закат, как море, нескончаем.
Лучи напоминают спицы,
В них вплетены фигурки чаек...
Кружатся птицы...
И нет печали.
Итак, я буду составлять обобщение стихотворения. Основная пропорция – 6 строф, примерно равных по эмоциональному воздействию, но с ярко выраженным «суммированием воздействия». Сюжет – сотворение мира, причем за основу может быть взята 1 глава Бытия. Сотворение выражается многослойно – как мир арестанта, в котором воображение создает огромный внешний мир, как создание текста (стихотворения) и так далее… Постепенно мы выделим места возникновения экспрессий и трансфиксий, тех или иных «приемов стихосложения»…
Затем перейдем к конкретизации – построению плана романа. Мы можем поступить примитивно, просто последовав поэту и разделить книгу на 6 глав. Примем объем романа равным 200 страниц. Тогда глава займет порядка 33 страниц, и это число моментально вызовет ряд мыслей, связанных с христианством, а также с Данте и многим другим… Но глава в 33 страницы может быть чрезмерной по объему для большого числа авторов и читателей. «Чтение главы до конца» есть некоторое достижение читающего, особенно при плотном тексте, и он должен быть поощрен. Мы можем взять модуль 36, кратный 6, и получить главы примерно по 5,5 страниц, что неплохо. Можно не выделять как либо группы по 6 глав, но функционально можно считать стихотворение планом романа и завершать «строфу» текста на 6-й, 12-й и так далее главе.
Важное замечание! Ни обобщение, ни конкретизация не имеют никакого отношения к «механическому построению текста», это максимально творческий, неформализуемый, интуитивный процесс, связанный, и очень глубоко, с личностью автора.
Давайте пофантазируем. Наш роман может быть текстом об одном дне героя, «арестанта города», этот герой, занимаясь будничными делами, считает свою жизнь и город воплощением «безвидной бездны». Это ничто он, в своих мечтаниях, превращает в огромный, наполненной светом, ветром, реками и морями мир.
Мы можем подумать о том, что роман неплох, но нам тут же придет в голову, что если мы хотим написать «обычный очередной роман», то можно сюжет принять, а если мы желаем «выпендриться», то нас «огреют Джойсом», как минимум. А эпиграф? Эпиграф из Джойса дела не спасет – следует превзойти ирландца по уровню письма. Максимализм, разумеется.
Мы можем напрямую взять тему заключенного и сочинить об арестанте, обвиненным в изнасиловании, причем попусту, или о парализованном человеке - мы такую историю сочинили в приложении к «Венецианцу» [4] "История создания и разрушения машины рассказов [5].
В этом тексте мистической повести некая странная машина, приводимая в действие непонятной силой, пишет сама по себе все главные книги мировой литературы, причем стены комнаты покрываются схемами и планами названных книг. Сам же изобретатель лежит парализованный посреди комнаты, не осознавая, где он находится и полностью поглощенный чтением отпечатанных шедевров…
"Затем воспоминание исчезло, исчез и примерещившийся звук с улицы, и запахи, и ощущение собственного, разбитого ударом тела.
Магистр вновь услышал звук шарманки, слова замелькали перед закрытыми глазами, и книги, одна за другой, разворачивались свитком в воротах. Иногда это была книга, некогда прочитанная флорентийцем, но теперь исполненная совершенно другого значения, явленная со всеми деталями ее устройства, и оттого читаемая Джакобо, как никогда до того не читанная. А другие фолианты, их было большинство, никогда и никому не были известны.
Так, Джакобо прочел неотрывно испанскую книгу о безумце, вообразившем себя рыцарем и путешествующим на жалкой лошаденке напару со слугой. Безумец сражался с ветряными мельницами, принимая их за исчадия адского зла, и желал установить здравомыслие в мире умалишенных.
Он увидел, на седьмой ли ступени пирамиды в створках ворот, или внутренним взором, закрыв глаза, книгу о лилипутах и великанах, и летающих островах, и лошадях, оседлавших человека-обезьяну.
И другую книгу, на языке англичан, о человеке строящем дом и возделывающем поля на одиноком, затерянном острове, и книгу, где труд пишущего сравнивался с кухней, и книгу, где были вложены пустые страницы, нумерованные, словно на них были написаны слова.
И книги на французском, составленные по строгой системе — каждая камнем ложилась в здание. И книга немца, о сделке с дьяволом. И северные книги — о войне, мире и о трех сыновьях, один из которых подозревался в убийстве отца.
И еще позже — книгу о Дублине, исполненную по множеству схем и соответствий, и книгу о замке, и книгу о дьявольской музыке, и книгу об играх с бисером, близких флорентийцу.
И такую книгу прочел он, где кроме исчисленных таблиц, лежало в основании другое — она была как бы живой, и одно предложение или рассказ могли бы породить весь фолиант. А весь фолиант мог бы быть свернут в самую малую историю из той же, переливающейся книги.
Джакобо читал их, и тысячи других, и ему казалось, что читаются все они вместе, просвечивая одна через другую, словно буквы были напечатаны на вощеной бумаге, на стопке листов, и снимая лист сверху, ты все точнее и точнее приближался к общему замыслу.
Когда же не осталось у флорентийца сил, он увидел свет, опускающийся с небес. Сам он стоял на траве у подножия башни Вавилона, уступчатой, сложенной из книг. И не противна была та башня воле Господней, но поддержана Им.
Свет опускался с небес на землю, четырьмя реками, по сторонам пирамиды — северной, южной, западной и восточной. И слова Господни, пламенем букв, опускались по рекам.
И возвращались слова Писания по лестнице вверх, по уступам, в реках, и были строки темнее, и были светлее. Смотря по тому, в скольких сердцах отразилось слово Господне.
Но не было ни одной строки, и не было ни одной буквы, которая исчезла бы совсем" [5]...
5.
Я не стану разрабатывать далее схему конкретизации – можно проследить места особенно характерные, взять ритмику экспрессий и трансфиксий и предполагать их наличие в романе, но, конечно же, механический перенос не пройдет. Мы можем также позаимствовать тип финала – не радостного и не грустного, скажем, больного подвозят к окну и он видит морских птиц, летающих над асфальтом. Он не знает, что при опасном для города событии был разрушен городской квартал, где находился известный на всю Европу «Зоопарк Моря»… Это «взбрело вам в голову», но могут придти на ум вовсе нейтральные финалы… Роман, кстати, вряд ли будет пси-текстом, но будет увлекательным.
6.
В заметке обозначены только контуры темы, но и такой беглый подход можно считать полезным. Возможно, он будет содействовать теоретическим мыслям в данном направлении, но куда более ценным мне представляется практическое использование сказанного. Было бы замечательно, если бы так и произошло.
___________________________
Литература:
1. Чёрный Георг «Введение в теорию психоделики», журнал «Сетевая Словесность», http://www.netslova.ru/b_georg/psychodelic-theory.html
2. Чёрный Георг «Психоделика в первом приближении», журнал «Новая Литература» http://newlit.ru/~blackgeorge/4649.html
3. Михаил Горевич (Микаэль Михаил) «Шесть строф Георга» http://www.stihi.ru/2011/02/02/2264
4. Михаил Горевич (Михаил Микаэль), Владимир Лейбович под общим псевдонимом Лейбгор роман «Венецианец», первый вариант романа в журнале «Волга», №№ 3,4, 1993 г., полностью http://venetian.612formulas.com/index.html
5. Мистические повести, приложение к роману «Венецианец» (тех же авторов) - «История создания и разрушения машины рассказов» http://venetian.612formulas.com/histories/book201.html#200