Те поезда, что за окном глотают рельсы перестуками, -
бросая мысли в ночь, я слушал бы их сутками...
Я грыз бы эту ночь голодным ртом бессонницы,
сующей мне под нос бессмысленные сонники.
И стала бы мне ночь, как тайная любовница.
И ночь бы мне лгала. Как цезарева конница…
Так красота, что, поиграв с тобой, уходит с передышками,
и эти фонари, кусающие вспышками, –
меняют все вокруг, цепляя взгляд за мелкое.
И лишь часы не врут, подмигивая стрелками.
А Он, конечно, крут: колесико-то с белками –
и чувствуешь себя обманутой поделкою…
И в тишине, что, погружая, словно в карцер, тебя в творчество,
вскрывает наготу постылого пророчества,
ты смотришь в этот круг с зацикленными рейсами.
И видишь, что не крут и вышел казус с рельсами.
И кнут уже не кнут, и пряника не хочется.
И каждый вроде шут, да только не хохочется…