Отзвучало, и небо вздрогнуто
уронило в ладонь судьбы
то, что смыслом иным исторгнуто,
не раскалывая гробы,
но вставая живящим заревом
и вздымая себе вослед,
как огонь пожирает марево,
исторгая слепящий свет.
И не стало у смерти имени,
и стекла кровяная взвесь,
чтобы дети приникли к вымени –
истин не познавать, но есть,
не лукаво и переборчиво,
а взахлёб, как в пустыне дождь,
чтобы впитывать в смерти корчево
несусветную жизни дрожь.
Чтобы больно, но боли солнечной
предаваться – и жить, горя.
Чтобы встать без ненужной помощи,
слов ненужных не говоря.
Чтобы выплеснуть первым правилом
это верное: «Жги!» - и жечь.
Чтобы смерть навсегда оставила
эти мысли и эту речь.