Наконец-то выпал снег.
Еду степью по просёлку –
всё под полотном и шёлком
белым, свадебным. Во сне
я такое каждый раз
вижу, утонув в подушках,
невесомых, мягких, душных
и в перинах, на матрац -
белым пухом на атлас -
что на панцирную сетку
разведённая соседка
стелет, походя, для нас.
Вижу, падаю в овраг,
что до края полон снегом,
не один, а вместе с нею
(Что? Доездился, дурак?),
и за шиворот, и в рот
набивается незрячим
не холодный, а горячий
снег. Совсем наоборот-
просыпаюсь я в поту
не горячем, а холодном,
словно в месиве болотном.
Надрывается петух,
занимается рассвет,
квохчет курочка - наседка.
-Ты прости меня, соседка.
(соблазнительная Светка,
хуторская профурсетка,
кисло-сладкая конфетка,
не Набокова нимфетка-
крепостная девка Фета
и наложница поэта,
я пришёл к тебе с приветом,
рассказать про то и это,
песня зреет…песня спета).
-Ничего. Бывай, сосед.
Р. Гар.