Сегодня долго спал и не хотел просыпаться. Дело в том, что я влюбился во сне. Такое бывало и раньше пару раз, но то были знакомые девушки которых я знал в реальности и по каким-то причинам влюблялся в них во сне. Сегодня был особенный случай. Я видел её впервые именно во сне, во сне узнал её имя, её запах, прикосновения к её коже, даже поцелуй посчастливилось узнать.
Мы познакомились в путешествии в дождливую погоду далеко от городов. Я испытывал черезвычайно нежные чувства заботясь о ней, согревая и пряча от холодного мокрого ветра.
Первый раз я осмелился поцеловать её в шею чуть ниже затылка, когда одевал на её плечи свою куртку. На что она повернулась ко мне лицом, заглянула в глаза и просто прижалась к груди не говоря ни слова, словно мы были знакомы вечность, словно она знала что я проснусь. В какой-то момент нам стало беспричинно весело, мы разулись и босиком побежали по слякоти грунтовой дороги радуясь друг другу. Вскоре нас подобрал проезжающий мимо на стареньком урале мотоциклист. Нам настолько хотелось быть вместе, что мы вдвоём уселись в тесную люльку, не смотря на то, что сидение за добрым дядькой-рулевым было свободно. Он довёз нас до ближайшей деревни и устроил на ночлег в одиноко стоящей избушке, которая мне показалась родной и знакомой. Мы переоделись в сухую одежду, мокрую разложили на печи сушиться. Я заварил крепкого чаю, разлил по бакалам и мы устроились в обнимку на крылечке под навесом, наслаждаясь не столько лесными пейзажами и ароматным чайным дымком, сколько друг другом. Было такое ощущение, что на двоих у нас одна рубашка. Темнело. Я улыбаясь чмокнул её в макушку и мы стали перебераться в дом. Она расстелила постель на деревянных полатьях, я пошерудил угли в печке, и мы улеглись. Было тепло и тихо. Я старался как можно дольше не засыпать, чтобы запомнить каждое мгновение рядом с ней, запомнить каждый милиметр её лица, запомнить каждое прикосновение. Перед тем как окончательно погрузиться в сон она открыла глаза и потянулась ко мне за поцелуем. Я был вне себя от счастья чувствуя её губы своими. Затем она нарочито морщась отстронилась, играючи изображая неприязнь касательно моей ростительности на лице, и снова укуталась в мои объятья. Мы уснули.
Встретимся ли мы снова? Теперь я совсем не понимаю, что меня держит сдесь, если даже любить стал во сне. Нет слов способных описать моё желание вернуться в ту самую избушку. Как там она без меня? Спит? Или уже проснулась? Нет. Пусть спит. Пусть не знает что меня нет рядом. А я буду жить, чтобы видеть сны, и может быть успею вернуться к её пробуждению.