В старинной келье было мрачно,
Могильный мрак и запах трав.
Игривый огонек, прозрачный,
Благоуханно заблистав
Прошелся тихим мимолетом
По книгам выцвевшим в шкафу.
Столкнулся с маленьким ометом
И опустился на люфу.
Безмолвный странник, летописец
Любимец бархатных дорог,
Зажег лампаду будто месяц
На локоть тяжело прилег.
И жесткой, старческой рукою
Достал он бережно тетрадь.
Объятый рясой шерстяною,
Он начал медленно писать:
«Ходил по миру путник много,
Топтал и рощи и поля,
Судьба несносные дороги,
Игралась, под ноги стеля.
Дарила голубые степи
Под солнцем красным, небеса.
Глухая ночь в печальном склепе,
Была тягуча как слеза.
Друзья, давно его предали
Таких как он не любит свет.
И пил он слезы из бокала
Своих невыносимых бед»…
Он веки сжал ужасной силой
Вот - вот готовый зарыдать
Припомнив ветхую могилу,
И похороненную мать.
-«И ты зовешь меня порою
Мы скоро встретимся с тобой.
Ведь дождь секучею косою,
Мне вылил в небе образ твой.
Я так устал, хочу покоя.
Конец теперь и нет веселья,
Моей последнею зарею
Будет лампада в этой келье».
Застыл печальный потолок
Икона в уголке застыла,
А свет лампадный, за порог,
Шептал молитвою унылой.