Земля хранитель вечной славы,
Могил села Бородино,
Здесь две Великие державы,
Прославить разом суждено.
Игра судьбы по мановенью,
Одной магической руки,
Итог громадного сраженья,
В ничьей, чего не изреки.
Французский штаб, играют нервы,
Не в духе был Наполеон,
«Кто в этой битве будет первый»?
«Конечно Я, – а может он»...
Наш русский штаб, в войсках маневры,
«Ну, с Богом, к ротам господа»,
«И личной славой беспримерной»,
«Не поступимся никогда»,
Кутузов встал: « Раевский в центре,
На левый фланг Багратион,
Уваров с Платовым в резерве.
Барклаю правый отведён».
«Наш враг французский император,
С ним Даву, Нея и Мюрат,
С ним «Старой гвардии солдаты»,
Какие всё и всех крушат».
Ней шёл в ручей и через балку,
Прямой наводкой, целя в строй,
Бьёт батарея, в поле свалка.
И закипел фронтальный бой:
В лес Шевардинский пробиваясь,
Летит в редут - за рядом ряд,
Как снежным комом разрастаясь,
«С железной конницей» Мюрат.
Атака с флешь Багратиона,
Сошлись на сабли и штыки,
И к нам фортуна благосклонна,
У берегов Москвы – реки.
В каре бил штык, и залп заряда,
На поле корчатся враги,
Капрал кричит: «Равненье ряда»,
И их затопчут сапоги.
Волна бойцов редеет в драке,
Большим числом чужой мундир,
И направление атаки,
Сменил французский командир.
Прошла стена, кругом затишье,
Разбит обоз, пробита грудь,
Убитый конь ломает дышло,
В руке тесак кривой чуть – чуть.
Фельдфебель сел, тихонько стонет,
Шрапнелью вскрыта голова,
Раскрытым ртом он воздух ловит,
И давит терпкие слова.
На бок завалена подвода,
Под ней навечно – бы уснуть,-
Но жизни требует природа,
И в этом видно наша суть.
Вновь ломим натиском француза,
Успешно бьётся авангард,
Курганный холм, на нём Кутузов,
Фельдмаршал всем,- и всем солдат.
Сюда на холм французы лезли,
Круша прикладом и штыком.
Наш центр, выстояв на месте,
Почти, что выбит целиком.
На правом фланге всё спокойно,
Барклай уверенно стоит,
И в бой идут шеренги стройно,
Никто из битвы не бежит.
На левом фланге катастрофа,
Французы ринулись стеной,
«Упорству нашему голгофа,-
Не помогает и Святой».
Сражён в бедро боец отважный,
Ведь дьявол многолик с лица,
Багратион,- обоз фуражный,
Свидетель твоего конца.
Среди своих Бертье и Даву,
Артиллерийский всюду гром:
«Знамён немеркнущую славу,
Здесь Бонапарту поднесём».
Штыки ломались в час суровый,
Сбивались руки до костей,
И бил прицельно град свинцовый,
Во фланги конных егерей.
Луга пестрят огнём рубина,
Бурея в сохнущей крови,
Господь! – здесь павших половина, -
Одесский полк благослови!
У Колочи песок завьюжил,
На скулах ходят желваки,
Наш левый фланг атаку сдюжил,
Сомкнув шеренги у реки.
Дрожит земля, и час победы,
Колеблем «чашею весов»,
Босых, до пояса раздетых,
Раевский водит удальцов.
Четыре штурма батареи,
Отбито с нашей стороны,
Враг, выдыхаясь на пределе,-
Такой никак не ждал войны.
Разбив гусар, затем казаков,
Своих оплакивал Мюрат,
Полки австрийцев и поляков,
Теперь уж точно знают ад.
«Но прут как с рога изобилья»,
Солдаты армии чужой,
Редут захвачен, и стихийно,
Уже стихал фронтальный бой.
Закат принял свою окраску,
Усталость валит с ног бойца,
Испуга нет, «лишь злая маска», -
Решимость драться до конца.
И знай француз, в них жив Суворов,
Ночь бивуака скоротать,
В рассказах старых гренадёров,
Отцов победы вспоминать.
Враг на исходную отходит,
Вечерний стелется туман,
Наш егерь штуцера не взводит,
И не стреляет в басурман.
Команду Высшему составу,
Фельдмаршал к ночи отдаёт:
«Окончить битву за державу», -
Пусть это армию спасёт.
Не мог придти от изумленья,
В себя на утро Бонапарт,
К нему с тех пор как наважденье,
Шёл исторический закат…