Всем, всем! Поэтам и ненакрашеным половозрелым девчонкам
Я сообщаю особым письмом, что отменил вдохновение!
Эти глаза прикрыты растрепанной челкой.
Она любит, когда целуют ее колени.
Я не видел прекрасней вокзалов, чем те, что заснув в полуутро
Из декабрьской дремы орали мне матом слова
О свободе и сперме, разбросанной перламутром,
По кроватям, по улицам простыней, городам.
Я укрою тебя в эту долгую, страшную осень,
Что и снега не сможет просыпать, не разродившись
Новым годом, и сорвана вновь с дорожек
Та игла, что пластинку орала. Слышишь?
Это - не вдохновениие. Это - гул паровозного вдоха,
Что увозит дороги и лентой уходит ввысь,
И глядит за девчонкой, чтоб та ненароком не сдохла.
И обратно, и снова смотрит , и снова жизнь
Отменяет свободу во имя горячего чая
И уюта квартир разбросанных синей веткой.
А метро уносит вагоны свои, качая.
И к чертям разрывает выход стальной кометой.
Не шагай этой улицей - ночь, и кафе, и снова
Размолотит твой быт ошалевшая строчка звезд.
Среди них загорелась еще одна - суперновая
И погибла тут же, размазав по небу хвост.
Вдохновение, ты так прекрасно для этих рабочих.
Я люблю эти ночи, сплошные, без лишних дней.
И укладывать спать тебя между коротких строчек
И в плацкартных вагонах смотреть за войной теней.