Время упало снежинкой в ладони в отсвете зыбких неоновых граней,
мир новогодний искрится и тонет в белой минорной таинственной гамме...
И, как со старой пластинки, живая льется струя позабытых мелодий,
миг этот звуками вальса ваяя, и возвращая исконность природе...
Плотно ладони смыкая в полете, мы возносились над куполом храма,
а под крылом моим плыли полотна старой Москвы, как знакомая гамма...
Мы опускались все ниже и ниже... Как упоителен вальс снегопада,
что опадает поземкой на крыши запороше'нного стольного града.
Помнишь ли: тихим напевом творимый образ далекой встревоженной птицы,
чье оперенье - минувшие зимы на белоснежье январской страницы...
Помнишь: метели светились запястья, стыли бульвара холодные руки,
стрункой звенело и таяло счастье... между двумя берегами разлуки...
Вечер в ладонь опустился снежинкой, город размыл в ней свои очертанья,
и на прощанье слетела с пластинки звуков и строк одинокая стая...
Помнишь: она унеслась в поднебесье искрами звездных мелодий метели.
Став в нашей памяти зимнею песней... с робким предчувствием ноток капели...
Помнишь ли... помнишь...