вы зрели во мне немного оранжевым
и еще как будто бы чем-то бежевым -
оттенками, для мужчины негожими.
желая родиться как можно раньше, Вы
довольно небережно и невежливо,
неосторожно корёжили кожу мне.
а умирали как-то бумажно-скомканно -
книжонкой - детективчиком одноразовым,
прочитанными позавчера газетами,
избавив от болевого шока, но
оставив растущие метастазы во
мне, недовыскобленными плацентами.
смотрелись как-то разорванно-парусно,
кривились измученными позвонками,
улыбкой покойника неотпетого...
аплодируют с верхнего яруса, но
не верят, что ножницы режут камень и
что мне уже не серо –
а фиолетово.