Туман обнимает город, как молоко, и кажется, небо близко — всего лишь шаг. Все мои демоны запрятаны глубоко, но становится очень трудно их там держать. Страх вползает во все углы, начинает петь о возможных изменениях, о другой, о том, что всё кончается, о тебе, о том, что нет ключей от стальных оков. Я перекатываю по нёбу твои слова, смакую их, словно адресованы и не мне, я ведь жива, а значит ещё глава будет писаться и сделается длинней. Мы с тобой пережили и штиль, и шторм, и поле цветов весенних, и сад камней. Ведь я тебя знаю так, как ещё никто не знал тебя до этого. Много дней я изучала тебя по жестам, рукам, глазам, это останется кладом внутри меня. Только я умею так о тебе сказать, чтобы попасть по линиям жизни-судьбы-огня. Только ты умеешь так меня повернуть, так посмотреть, поправить мне нежно шарф, чтоб я, держась уверенно на плаву, не шла ко дну и могла бы ещё дышать.
Но это всё в сторону. Я говорю о том, что манит тебя сейчас на другой вокзал — не опускай и не отводи от меня глаза: я это чувствую центром и животом. Если ты всё же вернёшься ко мне таким же, я подарю тебе больше, чем я могу, заглушу теплом растерянную тоску и разболтавшуюся планку спущу пониже.
Наш уютный берег чем-то на рай похож. У нас с тобой можно укрыться от бед и шума.
Если же ты не вернёшься ко мне… ну, что ж?
А впрочем, об этом я лучше не буду думать.