Исковеркано нёбо негладкостью речи:
злой и хлёсткой, колючей, до слов жадной, жаркой.
Отчего же молчишь ты в ответ, человече?
Отчего не прихлопнешь слезливости чаркой?
Жирный месяц в окне над погодой глумится:
Обещали метели и оттепель с юга.
Ты прости, человече, сегодня не спит/ь/ся.
Не надейся – надежда тебе не подруга:
будь ты вечным, тогда бы ты так не боялся
не оставить наследия, лунки и горки.
А сейчас ты распят, как бумага на пяльцах…
Тут уж пялься-не пялься – захлопнутся створки,
и потащат тебя, не испачкав в елее,
где под чаном бушуют все прелести ада…
Но зато одному в небесах тяжелее.
Человече, не плачь, не печалься, не надо.
Слёзы – глупость, пусть даже они очищают,
крепче духом, покуда мечты не зачахли!
Ты пойми: небеса слабаков не прощают,
Только сильные могут держать на плечах их.
И всегда нужно помнить, что брал ты на плечи,
приукрасить не страшно – всё стерпит бумага.
Что ж, теперь в самый раз: наливай, человече!
Э, да ты уже спишь? Ну, так спи, бедолага…