Поспрошаю я, не припомните,
Кто там водится? В тихом омуте?
И каков он сам – омут тихонький?
Льет ли слезы там, наше лихонько?
Наклонилась вниз на коленочки,
Задрожал вопрос голос пеночки,
Тихой ивушкой, да плакучею,
На коленочках, по-над кручею…
Да молчала все, водяная гладь…
Видно, зря пришла – поспрошать…
Робко плеснуло, словно перышко,
Тихо вылезло лихо-горюшко,
Ну… не страшное, не опасное,
Не косматое, не зубастое…
Горько плакало мне в пеленочку,
Как родимому, как ребеночку,
Да просило все: - «Ты меня согрей,
Пожалей скорей, тихо, пожалей…»
Усмехнулась мне водяная гладь –
На, возьми, неси – да приладь…
Я его взяла нежно… лихонько…
Понесла свое горе тИхонько,
Поплелась домой, да под горочки,
Да по краюшку, по задворочку.
Что б ни знал никто, даже муж родной,
Тихо лихонько стало жить со мной,
Да ломать меня, да выкручивать,
Заслоняя свет тьмой колючею…
Эхом кликнулась водяная гладь:
– «видно срок тебе – помирать…»
Люди стали мне – нелюдимыми,
Ноги сделались – неходимыми,
Лихо лащилось подхалимкою,
Заморозилось сердце льдинкою.
А из рук моих – ветви черные,
Тихой ивою – закрученною…
А глаза мои – цвета облака,
Пролились во двор… тихим омутом…
Вот теперь и я - водяная гладь.
Не ходи ко мне… поспрошать…
29.11. 2011
***