Было субботнее летнее утро. Солнце как обычно светило посылая свои яркие лучи, на землю прогоняя павшую росу, сверкающую на листья цветов, и на копнах скошенной травы.
Я еще прибирал в сарае и посыпал зерно в кормушку для кур, и не слышал, как подошел к дому мой сосед Иван, что жил через дорогу.
Сам он был белобрысый и кучерявый двадцати пяти лет от роду. Жили они втроём. Он, сестра лет двадцати семи, и мать тетя Надя,- женщина пятидесяти пяти лет.
Так вот в то злополучное утро он подошел и сказал,- а что ты делаешь? – знаешь, мать там вино сделала, а пробовать не дает. Говорит, что без твоей дегустации не даст, потому как нужна дегустация человека знающего толк и не сильно пьющего. Вот говорит, приведи Михаила, пусть определит можно уже его пить или нельзя. Давай бросай свои дела и пошли к нам.
Нет, говорю,- сначала уберу все в хлеву, а уж после подойду. Иван ушел, а я продолжал убирать во дворе. Пообещав, что приду, как справлюсь с делами.
Закончив прибирать, я уселся отдохнуть на маленькую скамеечку возле дома и наслаждался утренним жужжанием пчел и порханьем бабочек над цветами, что росли в огороде. Увидев меня, сидящим возле дома, мать Ивана тетя Надя замахала мне рукой,- мол, зайди на минутку. Я же приблизительно знал, о чем будет речь.
Я пересек дорогу,- поскольку Иван жил рядом,- и очутился возле их калитки. Ну что там такое спросил я?
Ой! Посмотри кА вино, а то не пойму переиграло или нет,- а моему все одно, лишь бы выпить. Хорошо, сказал я,- и пошел с тетей Надей в дом. Пока я разговаривал с соседкой моя мать, видя, что я пошел, крикнула: « ты там не очень долго засиживайся», а то я вас знаю, как сойдетесь так потом и не разольешь. Пока дно не увидите. Да нет, крикнул я мы тут скоро пара минут. Ну, ну сказала моя мать, и пошла в дом. Отец был на работе, а работал он сторожем, и сегодня была его смена.
Войдя на кухню, я увидел Ивана колдующего возле стола. Он нарезал хлеб сыр/брынзу/и немного соленья.
Видишь, я тут приготовил, сказал он и поставил стаканы на стол. Уж больно ты расшевелился,- сказала мать ему,- не то с укором не то просто так, чтобы не раскатывал губу на многое.
Вот немного дам попробовать и все. А ты, вон уже и кружку литровую выставил.
А не много ли будет?- смеясь, сказала она
В самый раз сказал Иван, и виновато отвернул взгляд в окно. Ну да ладно, сказала тетя Надя прокуренным голосом. Она иногда покуривала, привычка еще с молода осталась, когда она работала на тракторе. Где уж тут с вами. Пробуйте.
Тебе бы сразу ведро, на пробу,- сказала она, глядя на Ивана.
А мы что собираемся делать, с обидой сказал Иван.
Ты пока сиди вот как даст добро Михаил, так и будет, а не то извини.
Пусть тогда доигрывает: « сказала тетя Надя» сыну.
Иван бросил умоляющий взгляд на меня, давая понять, чтобы не дай бог мне ошибиться.
Она налила в стакан вина и подала мне.
Ну что скажешь? Спросила тетя Надя, глядя на меня.
Я как настоящий дегустатор взял стакан, немного повертел для дела, понюхал, посмотрел на свет и пригубил. Сладкая жидкость коснулась всех рецепторов, что были на языке. Я почувствовал аромат настолько приятный, что меня уже было нельзя оттянуть от стакана. Я прижмурил глаза. Сделал еще более длинный глоток и подержал во рту.
В это время тетя Надя и Иван смотрели заворожено на меня, как будто должно произойти чудо.
Я проглотил содержимое, закрыл глаза и крякнул от удовольствия.
Ну, Миша! Определил, спросила она. Как оно?
Ух, ты! - изрек я. Крепкое, не то, что в магазине.
Сразу видно настоящий профессионал делал, похвалил я хозяйку. Она даже заулыбалась, и недавняя хмурость прошла, словно летний легкий дождик.
Вот видишь, а ты говорила рано, да рано - прорвалось у Ивана.
Ну, говори не тяни. Готово! Что ли,- жалобно застонал Иван.
Погоди ты не тараторь, прикрикнула мать на Ваньку. Пусть Миша скажет.
Можно пить выдохнул я,- вскользь глянул на расплывшееся в улыбке лицо Ивана.
Из комнаты выглянула старшая сестра и, бросив не очень дружелюбный взгляд, на брата помотав головой, прошла мимо нас, в сени зная, что одной кружкой не обойдется.
Тоже мне дегустаторы, услышали мы обрывки фраз, когда в проеме двери увидели цветастое платье.
Ну ладно, сказала мать Ивану, ты смотри не балуйся сильно, зная склонность сына пошалить возле напитка. Я тут схожу в магазин за продуктами, а вы не сильно расслабляйтесь,- сказала тетя Надя, - и стала собираться в «центр».
Мать Ивана ушла, а мы остались, /как кот возле миски со сметаной/. Эх! сказал Иван, что-то не берет, давай кА еще нальем кружечку уж больно хороша «собака» бросая взгляд на тару где было вино.
Тут опять появилась сестра и проронила, как бы невзначай вот я скажу маме…
А ну кыш! Не бабское это дело, пьяно подморгнул мне Иван, совать свой нос в дела «дегустаторов».
Иди, иди, махнул он ей рукой. Вот по дому работы сколько, а ты тут мешаешь нам. Чего уставилась
Была налита очередная кружка вина и еще одна. Сколько не помню.
Пили за крепость, за то чтобы не кончалось, за дружбу и, конечно же, за нее, т.е. любовь.
А может, хватит, решил я как-то сбавить обороты разошедшегося соседа, видя, как он вошел во вкус. Мать-то что сказала нам, чтобы немного.
Сказала, мазала, парировал Иван. Пей!- пока ее нет. Не убудет. Подумаешь чуть-чуть взяли, и разошелся в пьяной улыбке.
Когда пришла тетя Надя, мы были на «боевом взводе» и веселые, как гусары после крепкого пунша.
Да вас хоть не оставляй,- сказала она,- увидев нас.
Да мы немного то и выпили мам,- сказал Иван
Да куда уж там не слепая. Вижу.
Так! Резко сказала она. На сегодня «концерт по заявкам» отменяется. Вон идите, во дворе трава скошенная, там полежите и проспитесь, а то от вас толку мало только мешать мне будете здесь. И стала выпроваживать нас на улицу.
Мы вышли во двор, но почему-то Иван споткнулся и словно космонавт в открытом космосе плавно опустился на траву. Я пытался его поднять, но своими неумелыми действиями только мешал, и сам не ведая того, очутился рядом.
Чертыхаясь от неудачной попытки, я пытался сам уже встать, но не тут-то было. А Иван, стоя на четвереньках, полз уже до изгороди, где находился поросенок, и там пытался встать, держась за планки. Куры раскудахтались и разбежались при виде столь не понятного существа. Шарик лаял готовый сорваться с цепи, но Иван уставился на поросенка, едва шевеля губами, спросил. Ты кто? На что поросенок только прохрюкал и отпрянул от изгороди. Фу ты, какой, только и смог произнести Иван.
Облака, проплывая в небе, смотрели на нас и качали шапкой белых волос. О, если бы они умели говорить!
Мне стало неудобно перед этими беленькими облаками за свое поведение
Я, шатаясь, подошел к Ивану и, взяв его одной рукой, под руку, поднял кое-как и повел на кучу скошенной травы. Умостившись на копну, мы начали петь, как тогда нам показалось. Собака сначала замолчала, а потом вдруг завыла, как бы подпевая нам. А мы не то пели, не то блеяли, как две заблудившиеся овцы пока не уснули…
Сколько мы проспали, мы не знали, но только солнышко уже приближалось к горизонту. И вечерняя прохлада вселяла в нас по крупицам радость от всего, что с нами было. Голова раскалывалась от боли. Видать, вино и в правду было еще не готово и должно было доигрывать.
Ну что проснулись гусары-дегустаторы,- сказала мать Ивана,- подшучивая над нами.
Все дороги мои вы вышли из доверия. Больше никакой дегустации.
Да мы и сами не хотим,- сказал Иван,- оно какое-то ненормальное от него голова как чугунок. А вы бы еще «поменьше выпили» так оно и совсем до утра бы спали, съязвила тетя Надя. Это ж надо додуматься напиться, что не могли ходить. Вот ненормальные.
Вечер был испорчен и мы с Иваном разбрелись по домам.
Где это ты был, сказала моя мать?
- Ой, и не спрашивай, отмахнулся я и пошел спать. Утром на следующий день мы с Иваном долго смеялись сами над собой, вспоминая все, что с нами произошло. С тех пор мы больше не дегустировали, а если и попадало то только чуть-чуть в рамках приличия, чтобы не смешить кур и поросят.