Так тихо здесь стало! Не слышит никто!
Мое одеяло – мое пальто,
Мое откровение – дым без огня,
Моя санитарка – моя простыня.
Мечты мои просятся стать сапогами,
Из рифм аккуратно сложу оригами,
Подушка большая – убор головной,
Подушка поменьше рюкзак за спиной.
Ковер, растворяет нелепость улыбки,
Сквозняк из-под двери считает ошибки,
А ветер, декабрьской ночью шальной,
С конвоем к окошку примчался за мной.
Стучит мне неистово рамой оконной,
Ссылаясь на повод прихода законный:
- Примчался я с северных, девственных гор,
Прочесть Вам приказ, привести приговор.
- Откройте, не то я без спроса ворвусь!
- Не рвись так приятель, сейчас соберусь.
И молча: собравшись, присев, улыбнувшись,
На жизненный путь свой, едва обернувшись,
И тронув, уснувшей гитары струну,
Я без колебаний подался к окну.
Порывами, ветер, читает приказ:
- Ни завтра! Ни после, а прямо сейчас!
- Кипит для души вашей в «кузнице» сера,
- Ульянов! Вам, избрана, высшая мера!
И будьте любезны, шепча имена,
Проследовать с нами за створки окна.
Укутавшись плотно в пальто-одеяло,
Я вспомнил истоки, я вспомнил начало.
И тихо запел колыбельную Мамы,
Где: слезы, бессонница, милые гаммы.
И в мыслях прощенья шепча имена,
Поднялся и встал между створок окна.
- Забавная штука, недолго прожил,
Но видимо все это я заслужил.
Читаю приказ за стеклянной стеной,
И не удивляюсь, подписано – мной!
Вдохнул глубоко ироничной улыбкой,
Качнул подоконник холодный и хлипкий
И вышел в одежде причудливой в «Сад»,
Где больше не буду ни в чем виноват.
Так тихо здесь стало, не слышит никто,
Земли покрывало – мое пальто.
Я – дым никогда не обретший огня,
А пена морская – моя простыня.
17.12.2011 г. (3:00)