Терзает ночь грохочущий состав,
На стыках рельс отметившись с прижимом,
Страницы жизни недопетых глав,
Написанные кровью, как курсивом.
Перебирая тусклость фонарей
Скупых вокзалов, бледных полустанков,
Сочувствия искали средь людей
Глаза и души бедных арестантов.
Как дерево, что вырвано волной
С родной земли – уносит в неизвестность,
На очереди – лагерный конвой
И… звёзд далёких вышитая вечность...
Каким же долгим был обратный путь,
Через года, лишения и холод,
Воспоминанья болью давят грудь
И, кажется, что не был вовсе молод.
Собачий лай, колючка, окрик «Стой!»
Навечно поселились в подсознанье,
А сколько их осталось за чертой,
Безвинных душ, не вынесших страданья.
"Кремлёвский горец" - бог был и кумир,
И душегуб, что проклятый на веки,
Желая под себя подмять весь мир -
За этим он не видел человека.