Тупой удар. Кровь. Кровушка. Кровища!
Лай пулеметов. Крики. Маты. Стон.
Фугас у бэтээра вырвал днище,
В ущелье на дороге в Хайратон.
Под духовским обстрелом извлекаем
Из "ноль-второго" клочья рваных тел.
Кого-то лишь по "смертнику" узнаем,
Двоих по лицам, белым словно мел.
Из нас войной еще не искушенных
Кого-то жадно схватит смерть.
А выжавшим в расстрелянной колонне
Кровавых слёз никак не утереть.
И после боя стоя на коленях
Всю боль души выхаркиваем в пыль.
И отсечем без всяких сожалений
Наивной юности сверкающую быль.
Да, мы потом глушили часто водкой
Сомнений крик - "зачем и почему?"
А совесть била нас прямой наводкой,
И сразу всех, и не по одному.
Испили мы до дна из этой чаши.
И как года войны считали дни.
Наверно все ж молились мамы наши
"Спаси их всех Господь и сохрани!"
Вернулись! Но забудется едва ли,
Тот день, минута, каждый час -
Когда от счастья Матери рыдали,
Что вновь живыми видят нас.
Но пахнет там горелым мясом человечьим,
И порохом в горячечном бреду.
Как покаянье нашей муки вечной -
Сны Побывавших В Том Аду...