поезда идут иными дорогами, не в этих мирах.
ты особенно остро чувствуешь это ночью, сидя в купе,
слушая, как дышит сосед, поправляя ему сползающее одеяло.
проходишь по сонному коридору, наливаешь себе остывающий кипяток.
проводница спит и жаль разбудить её, чтобы выпить
очередную кружку остро необходимого чая.
хронотоп – идиотская штука, когда наутро
ты не можешь вспомнить о чём говорил с вот этой
замечательной дамочкой /кстати, она красива,
но никак не цепляет и грудь большевата/
просто
не старайся понять, отчего ты не поднял трубку,
когда кто-то единственно важный к тебе пробился
в мешанине мелькающих станций мутностекольных.
но пока ты в дороге, пока ты ещё в вагоне,
позвони, напиши, выйди, к чёрту, в астрал. просто позже,
когда поезд придёт на вокзал, ты уже не сможешь
вызвать то, что ещё час назад в душе бушевало
так метельно и невозможно, так некрасиво
и восторженно, что перегорело ещё до старта
и оставило вымерзающую пустоту.
пустота идёт по перрону в облике человека,
вот заходит в здание, узнавая себя всё меньше,
узнавая в себе только то, что вовсе ты не приехал.
ты остался там, между Хельсинки и Москвой, и
так внезапно и неотложно наступит ясность:
поезда идут иными дорогами в никуда.