Жил принц, и подвиги земные
он в поколеньях изучал
и блага, для души любые,
кивнув, как прихоть получал.
И молодильных яблок чашку,
мальчишкой сделать старика,
и говорящую букашку –
подсказку фразам дурака.
И белочку на пышной ели:
она орехи шелушит,
и сапоги, к заветной цели
домчат любого, кто спешит.
Подушки, сеном набивные,
те, что уложат рано спать,
чтобы смотрели сны цветные
и с солнышком могли вставать.
Была и шапка-невидимка,
лежала в царском сундуке
и охранялась по старинке
заснувшей стражей в уголке.
Волшебных палочек десяток –
дворцы и парки создавать,
костюмы разные для святок –
рядиться и озоровать.
У каждого свои причуды
перед соседями блистать:
там были гусли - перегуды,
их звуки трудно не узнать:
вы улеглись и крепко спите,
они так громко заиграют,
так что вставайте, не сопите,
они усопших поднимают.
Принц пир устраивал, и, кстати,
там самобранки расстилались,
на шведский стол для важной знати
любые яства подавались:
плоды – диковинки Ирана
и пряность Турции далёкой,
и виноград из Дагестана
во всей красе зеленоокой,
и адыгейский сыр копчёный
с румяно-рыжей головой,
и ярославский хлеб хвалёный
округой всею мостовской,
и в кубках ярко золотился
Предгорья разнотравный мёд.
Вот сладость! Гость любой дивился,
что самобранка поднесёт.
Предметам ставились пятёрки,
молве границы не преграда,
и нарасхват там шли скатёрки,
ленивым поварам отрада.
Купцы сапожки-скороходы
по выгодной везли цене,
припомните свои походы
и повздыхайте: «Их бы мне!»
Гостям, что не хотят расстаться,
сапожки убыстряют прыть,
обуют, можно не стараться
дорожку посохом прикрыть.
Там во дворец явилась фея,
знакома с волшебством была,
а принц, за совесть не краснея,
для дел не выделил угла.
В ладоши хлопнет и предстанет
она у принца в зале тронном
и ожиданий не обманет,
и чудеса отыщет в скромном.
Вот так и жили не тужили
они во времени своем:
хотели, плакали – грустили,
хотели, пели соловьём.
Однажды, в мыслях отрешённый,
принц во дворце своем гулял,
ему платочек надушённый,
белея, на глаза попал.
На нем две розочки и сердце,
всё славно вышито стежком,
в груди как-будто кто-то дверцу
открыл и запустил снежком!
Принц побледнел, заволновался,
мечтал хозяйку отыскать,
он чувства прятать не пытался
и фею вызвал всё узнать.
Взяла серебряное блюдо,
в нём сад картиной запестрел,
чуть развернула и… О чудо!
Принц деву юную узрел!
Зачем ему теперь богатство
и плат с небесною звёздой,
он будет вечно восторгаться
при виде девы молодой!
Не нужен меч ему булатный,
потерян прежний аппетит,
хоть принц и парень очень знатный,
но человек. И он грустит.
Все говорят, что самый точный
в любой оценке первый взгляд.
Что делать? Вызван был нарочный
и собран сватовства отряд.
В нём генерал солидный, тучный,
весь в лентах, знаках, орденах;
казак усатый и нескучный
и сверх находчивый в делах,
и тётушка в сединной пыли
и наговорами с умом:
вы только рот открыть решили,
она – хозяйка за столом.
Конец хороший, жизнь такая,
но тут является Кощей.
Истории не видно края
в бряцании его мощей.
Опять заварен чай с душицей,
варенье в блюдце на столе
и автор дремлет над страницей
в раздумье о добре и зле.
И вновь закручена завязка
в сюжете к радости чтецов,
но незаконченная сказка
взывает к думам мудрецов.
Мудрец 1:
все было так: свою невесту
принц не случайно увидал,
платок подброшен ею к месту,
которое Кощей назвал.
Чуть колдовства, совсем немного,
и вот попался молодец!
Кощей следил за делом строго:
невесте он родной отец.
Когда нет шапки-невидимки,
её так хочется иметь!
Пускай заплаты как картинки,
но это как на что смотреть!
Одних смущает вид старинки,
другие «ретро» назовут,
а ностальгии – витаминки,
забрось приманку и придут!
Там поработали отменно
и дочка, и её отец,
но переделать непременно
вам надо сказочный конец.
Мудрец 2 был так критичен!
А был ли мальчик? Вот вопрос!
Принц удивительно практичен
и водит публику за нос.
Как в сказку двери открывались?
Вещичек красочный набор
предложен был, чтоб восторгались
и окружение, и двор!
Что значит вся молва людская?
Да это звуковой напор,
он предлагает, не вникая,
купить любой заморский сор.
(И в нашей жизни воду мутят
такой рекламой без конца
и так запудрят, и накрутят,
смутят седого и юнца!)
Чем принц прекрасный развлекался?
Чревоугодьем: ел и пил,
интриги плёл; увы, ругался,
в безделье мучаясь, грустил.
Гордыню потешал словами:
«Меня боготворит народ!»
И все кивали головами,
заглядывая принцу в рот.
Всё сразу в руки: по наследству
ему дворцовые палаты;
капризы – дань пустому детству,
семь нянек будут виноваты!
А государство что смотрело,
он пост правителя займет!
И будет дальше, между делом,
в обмане портить свой народ?
И здесь вопрос о самом главном,
что сказки новые несут,
как идеалы видя в славном,
они научат и спасут?
Мудрец старейший был спокоен,
он в сказку хитро заглянул,
сказал: «Раз пишется такое,
то автор нас не обманул.
Входить вам в сказку разрешили,
гулять гостями в тронном зале,
сапожки по ноге пошили,
чтоб больше в жизни увидали?
И что теперь? Забудем это
и спрячем сказочные дали?
Вновь телевизор и газета –
две стороны одной медали.
А разве нужно для чего-то
здесь колесо изобретать?
У феи есть теперь работа,
а людям свойственно мечтать!»
Звучало б долго наставление,
которое припас мудрец,
но шапку он надел в волнение.
Исчез. И сказочке конец...
***
А что наш принц? Теперь в истории
прописана его родня,
с ней отдыхает в Евпатории,
бессмертен, как и Фея, я.
Казалось бы, всего платочек,
а как он жизнь перевернул?
Тот, кто читает между строчек,
надеюсь, даже не зевнул...
03.08. 2009