На картине В. М. Васнецова: Сизиф в образе Сирина и Алконоста
озвучивает Скрижали Оракула Жизни навсегда-навсегда-навсегда!
ВЕЩИЕ ПТИЦЫ
Воин не воет – смел – в сече сказаний мечей,
он выдыхает как стяг песни взлетевшей узор.
Струны звенят пред вратами тревожных ночей,
в бездну веков устремлен сердца искусного взор.
Лебеди, гуси, орлы, кречеты, филины, соколы
звуками льются – пальцев рунический всплеск!
Знаки судьбы у Бояна полета высокого, –
странствуй он пешим или сидящим в седле...
Мудрого скальда душа – огня неизбывного пламя, –
девы загадка и жизнь, хранимая ей как сосуд.
Ноги – чертоги даров и рождения женского память,
и небесная арка любви, и познания вечного суть...
Запоет Берендей, заиграет волхвов откровение,
засмеется трава и пробьется источник средь скал.
И река, замирая, удивленно замедлит течение,
и улыбки покроют на лицах злобы звериной оскал.
Алконоста глаза он однажды увидел и голосом
птицы-девы из Рая сражен был как острой стрелой!
Серебром облаков, солнца живительным золотом
засверкал, заискрился в груди познанья небес аналой.
Чудо-Сирин открыл песнопевцу печали нездешние,
окрылил его знаньем, неведомым людям простым,
чтоб страдания, муки, отчаянья боль безутешные
сила жизни развеять могла как слабости пепел и дым.
Гамаюн-прорицатель клекочет над Миром изысканно, –
любопытства забралом ушей его невозможно узреть!
С нерадивых в счастливой мечте временем будет взыскано
по минувшего мере и соли, настоящего смысла и впредь...