Призывен флот дворцов и шапок;
Сезон крапивы на меду.
Стекаю вниз, нашарил тапок
И в тамбур покурить иду.
Куда-то в бездну абсолюта
Под «радио-маяк» Сургута
Уплыл гренландский кит-вокзал,
И, слово-за-слово, сказал
Мужик усатый полсталетний,
Что в Хантах* заперли последний
Общедоступный туалет:
- Ворьё одно, раденья нет!
Лишь баксы, не законы в силе;
Давно б по золоту ходили...
Прибой-желвак в граниты скул,
- А то - сортир не поделили!
И сплюнул в межвагонный гул.**
А я же вспомню: год от года
Пересекал простор Руси,
Что стало в облике народа?
Полегче что-нибудь спроси;
Полузнакомые все лица,
Да знать, за что бы зацепиться:
У всех свой промысел. Хотя,
Века назад, и век спустя,
Мы все одно. Забыли просто.
Что от церквушки до погоста
Нам только кажется, что мы
За суетой, в «болезнях роста»,
Не слышим Голоса, шумы
Принявши за живое слово,
За откровенье - бред больного,
Слух напрягая от тоски.
Где голос наш? Ведь мы близки,
Как звуки песни недопетой;
Без дел больших и без войны
Разделены, как шатуны,
Не нагулявшие за лето.
Мы все отсюда. В этих рощах
Становимся добрей и проще,
И любим, день отдав труду,
Пить чай с малиной во саду,
В ладони ж после ночи сладкой
Размяв полынь и лебеду
О чём-то думаем украдкой,
С самим собою не в ладу...
Мелькают семечки околиц,
Заборчиков чинёный хмель,
А среди улицы - колодец,
Один на всех, чей «журавель»
Вдогонку машет мне со смыслом -
Давай, до встречи... Я вернусь,
Запомню мостик коромыслом,
И как под ним плескался гусь,
Пружиня шею своенравно,
Овраг, где вроде так недавно
Молчали дружные снега,
И речки чистой берега,
Чьи омуты чреваты сомом,
Грунтовка стелется под домом,
Чтоб вольно убежать в поля,
Обняв седые тополя,
Что ждут в неслышимой беседе
С берёзами дождей да гроз,
Девчонка на велосипеде
В метаньи выгоревших кос
Несётся всё туда, в поля же,
Чтоб с небом глаз голубизну -
На плач... Язык коровий ляжет
Июльской ночи, и ко сну
Устало отойдут деревни;
Ты, лунный заяц, не спеши,
Калач на звёздочки кроши
Спонтанней, глуше, однодневней;
Беззлобен сумрак, спите, певни,
Озёра, утки, камыши.
И я усну. И буду видеть,
Как всякий русский человек,
Кого обрадовать, обидеть
Успел за свой беспутный век,
И трав цветенье буйных, сорных -
Хозяйской надости опричь,
И непритвор небес просторных,
И башенок водонапорных
Пожарно рдеющий кирпич.
*северное диалектное название Ханты-Мансийска.
** и факт, и разговор имели место.