В жёлтый свет фонаря с предрассветных небес,
Магендовиды тихо слетались божественной почтой,
И едва различимый за дорогою лес,
Звал некстати привычной лыжней, как нарочно.
А потом, был перрон и замерзшие окна вагона,
Взгляд последний на утро в сибирской тайге,
Уходило навек, все что было знакомо,
И ждала неизвестная жизнь вдалеке.
Это был наш исход, но теперь из Сибири,
Вот и все... только белой пустыни печаль.
Белый мрак, мы достаточно здесь погостили,
Наше время пришло, расстаемся, навеки прощай.
Скорый поезд в теперь для меня не столицу,
Перелет к раскалённым от солнца камням,
Мы, Израиль, хотели б с тобой поделиться,
Частью жизни неровно поделенной напополам.