Чтоб зло закрыть свет солнца не смогло,
Чтоб кануло оно навечно в Лету,
Нас тридцать миллионов полегло,
Но мы спасли от нечисти планету.
От виселиц, от мировой тюрьмы,
Чтобы в неволе не рождались дети.
Послушайте, как умирали мы,
Спасая вас от ужасов и смерти.
Говорит танкист:
Всего лишь восемнадцать было мне,
Ни разу еще сердце не любило,
Пять «тигров» сжег, но люки заклинило,
И мы сгорели заживо в огне.
Говорит летчик:
А я грустил всю жизнь по небесам,
От счастья, став пилотом, даже плакал.
Трех «мессеров» поджег, подбит был сам,
В колонну танков врезался, как факел.
Говорит пехотинец:
Пехота я. В чужой земле зарыт,
Не докурив последней сигареты.
Прополз на животе я полпланеты,
В последний день в Рейхстаге был убит.
Говорят жертвы лагерей смерти:
Что испытали мы, не передать в словах,
Мученьям нашим не было предела,
В крови была душа и в шрамах тело,
Травили в душегубках нас и жгли в печах.
Нас всех не перечесть. Напрасный труд,
Но зло опять гуляет по планете,
Тревожны думы матерей о детях,
А в НАТО вновь царит военный зуд.
Вы глохнете от рокота ракет,
Забиты ими склады, катакомбы,
Испытываются ядерные бомбы,
Дрожит земля. И нам покоя нет.
И, может статься, превратится в быль
Туманная библейская угроза:
Цветы и травы превратятся в пыль,
И станет черной белая береза.
Он, черный принц, слезам землян не внемлет,
И его безумству меры – нет!
О люди – люди! Берегите землю!
Другой такой – во всей Вселенной нет!