Наша лодочка послушна и легка
и воды твоя касается рука.
В волосах резвится лента на ветру,
ты со мной ведёшь какую-то игру.
Голосок твой то журчит, то задрожит,
а от слов моих - впадаешь сразу в стыд.
Уронила за борт девичью слезу,
я сказал - тогда домой тебя везу!
Тотчас вытерла слезу ты рукавом,
попросила править к берегу потом.
И в глазах твоих намёка нет на страх,
я тебя из лодки вынес на руках.
Мы лежим с тобою рядом - мнём ковыль,
но, устав от слов "не надо", я завыл -
Ну давай тогда назад вернёмся мы!...
Так и мучался с тобой до самой тьмы.
А потом нам песни пели соловьи
и деревья шелестели о любви.
Больше не было ни слёз и ни стыда,
но смущались лес и волжская вода.
Мы часам в ночи не раз теряли счёт,
ты всё время говорила мне "ещё".
Не осталось ни желаний и ни сил -
я жалел о том, что что-то я просил.
Дотерпел я еле-еле до утра,
ты же - всё не говорила, что пора.
И давно уж солнце ясное взошло,
только ты не отдавала мне весло.
Я домой тебя никак не увезу,
в шалаше пришлось укрыться нам в грозу.
У меня всё от усталости болит,
вспоминаю я с тоской твой лёгкий стыд...