Все вдруг поделится
на до любви
и после.
И черный слой песка
засыплет золотой.
Все горе, что поодаль,
ляжет возле.
А радость притаится за чертой.
И станешь ты как будто не живая,
и я теперь один, ни жив ни мертв.
А вдоль ножа лишь рана ножевая,
застывшая, разделенная кровь.
Но не слабеет, не жалеет память
забытых и забывшихся в огне,
на острие ножа нас будет плавить
любовь,
что разделяет «да» и «нет»…