А время – вечер. Тефнут устала.
Туман сыреет густым покровом.
И ногти – холод искрящей стали.
И складки платья пропахли кровью.
Они всё помнят. Клыки сомкнулись.
Самцы-маньяки стекают в Лету.
…Но ей не место средь этих улиц,
Где сердце бьется о прутья клети.
Тефнут устала искать виновных,
Угрюмо прячась от света солнца.
Ей нужно жизней – все новых, новых…
Рука с ногтями /как сталь/ трясется.
А время к ночи. Уйду, сестренка.
Прости, Камилла. А что осталось?
Тефнут не будет ходить сторонкой.
Тефнут не помнит о слове «жалость».
На дне холодном, на ложе ила
Ребенок выцвел в гнилой комочек.
Вернулась – нежить. Прости, Камилла.
Тефнут устала. И время – к ночи.
Густые воды ее затащат.
Пробьется голос, и кровь остынет.
…Тефнут уходит к туманным чащам.
Тефнут уходит к болотной тине.