Очень древнюю легенду Память мне читала
В книге языка инстинктов скрижали листала:
"... Жил Вулкан на белом свете, и живёт поныне,
И всегда с ним по-соседству стелется Долина.
Мхом покрытый у подножья и горой лежащий
Прячет в облаке вершину этот Вулкан спящий.
А Долина - пышна почвой, славится холмами,
В ней глубокое ущелье с гладкими лугами.
Всё в Долине было тихо, а Вулкан спокоен
Пока не был пьяный воздух выплеснут Весною,
Принесли тепло на крыльях птицы, возвращаясь,
Травы заблагоухали, густо разрастаясь -
Приукрасилась Долина как младая дева,
Причесалась, улыбнулась, соловьём запела.
Тут Вулкан, слегка зевая, приподнялся сонно,
Кто покой его нарушил - хотел знать резонно.
Он поднял свою вершину чуть по-выше облак
И симпатией проникся, видя милый облик.
Любовался он Долиной, выше поднимаясь,
Гладкою своей вершиной больше обнажаясь.
Наконец-то и Долина тот Вулкан узрела,
Восхищаясь его силой, мягко обомлела.
И пробилась её почва новыми ключами,
По ущелью растекаясь звонкими ручьями.
Тут Вулкан разгорячился и одним движеньем
Стал искать в своей Долине тень и единенье.
Оба упивались негой в танце-хороводе,
В такт Вулкану и Долине вторила Природа.
От толчков по всей Долине земли содрогались,
А в Вулкане вены с лавой крепко повздувались.
Как и следует Вулкану, был он резкий, гордый,
Но к концу его Долина уколола твёрдо,
И взревел Вулкан могучий, изливая лаву,
Заполняя всё ущелье жаркою отравой...
Ещё долго по Долине стонов плыли звуки,
Всласть Вулкан тот напивался нежностью подруги...
И остыл Вулкан высокий, в облаке теряясь,
А Долина всё впитала, плодом насыщаясь.
С того памятного дня отсчиталось время,
И из почвы проросло благостное семя,
Над землёю поднялось, в небо устремилось -
Это первая звезда ярко засветилась.
И с тех пор на небесах звёзды зажигаются
Когда тот Вулкан с Долиной вновь объединяются..."
/ XXVIII-XI-MMXI /