Бездонная туманная река,
и ни движенья, ни огня, ни звука,
и каждый день с самим собой разлука,
а встреча бесконечно далека.
Ночную лампу среди бела дня
включаю, наливаю чаю
и серость дня острее замечаю –
она вполне устроила б меня,
но всё серей, чем просто серость дней,
чем серое сырое время года –
томительное бремя перехода
туда, где дни короче и бледней,
где только ясность долгой пустоты,
где нет вопросов, как и нет ответов,
лишь немота окоченевших веток,
с которой я и сам уже на “ты”,
куда на ощупь входит тишина,
где ожиданье занимает место,
садясь в моё продавленное кресло
у запертого на зиму окна,
огнём спирали наполняет день
и срок его тем светом продлевает,
со словом день рифмует дребедень
и чаю себе молча подливает…
Со светом в серой матовой оправе
плывёт ковчег – мой дом, мой зыбкий кров…
Я будто с фонарём на переправе
в тумане ожидаю берегов.