Каждую лунную ночь я взываю к шипам,
Что прорастают стихами в иссохшем рассудке.
Хочешь, тебе я последнее слово отдам,
Чтоб умереть без тебя на четвертые сутки.
Каждый рассвет превращается в голую боль,
Ищущей вены, чтоб впиться зубами покрепче.
Я выбираю тоску, выбирая пароль,
В сонме огней мне прикрыться окажется нечем.
Деревом - вёсны, железом – кровавая муть,
Плещущей между «нельзя» и «не помню», смиряя стремленье.
Я принимаю свинец в поостывшую грудь,
Вижу окно – почему же я лезу на стену?
Пресный напиток ушедших сквозь призмы утрат,
Он не согреет, он будет последним желаньем.
Слово твое о надежде – устойчивый мат,
Что превратится в едва различимые грани.