Дорога, от маленького села в горах Камчатки до областного центра, предвиделась нелёгкой: 600 километров, долгих десять часов, бежать автобусу через июньскую пыль грунтовых дорог. Еду на похороны сестры Галины, человека не просто родного мне по крови, но очень близкого по духу и по вере. В душе глубокая печаль о предстоящем прощании с соблюдением известного ритуала, чужих, усиленно скорбных лиц посторонних, и, в сущности, равнодушных людей, и жгучая боль невосполнимой потери, остро приперченная знакомым с детства чувством сиротства.
Прошедшая ночь была шумной от дождя с ветром и совершенно бессонной. Впереди ожидалась ещё одна такая же бессонная, у гроба сестры. За ней нелёгкий день похорон, поминки…. Но, утро выдалось тихое, ясное, солнечное. С ещё белых вершин сопок жгуче тянуло холодком. В семь часов утра полупустой автобус вприпрыжку побежал по каменистой неухоженности камчатских дорог.
Рассеянно смотрю в окно утомлёнными глазами и как-то отстранённо, со стороны, наблюдаю, как серое вещество моей головы тупо и тяжко вращает каменные жернова смешавшихся мыслей. Гудит мотор, гудит голова, гудит от напряжения всё тело…
А за окном - начало июня. Лес в горах чуть-чуть лишь подёрнут зелёной нежностью рождающейся листвы. А мы всё движемся, спускаемся с гор в долину реки Камчатки. Здесь, в долине, лес уже совсем зелёный, но, в такой же нежной, лёгкой, дымчатой зелени, такой ещё прозрачный, залитый безмятежным солнечным светом и синевой весеннего неба, уже забывшего о вчерашнем ненастье. И всё это быстро и легко пробегает мимо окон автобуса, открывая всё новые и новыё, незабываемо прекрасные ландшафты камчатской «Швейцарии».
И что-то такое же нежное и летящее, солнечное и голубое незаметно проникает в сердце, заполняет всё существо, вытесняя тяжёлые мысли и переживания. Постепенно становится легче дышать, спадает душевное напряжение. Возвращается способность мыслить аналитически. А что, собственно, такого страшного и непоправимого произошло? Отмирает старое, отжившее, рождается новое, чистое, незапылённое житейскими бурями и рутиной земного бытия. Всё нормально! Все помрём в своё время, новое народится и сотворит новую жизнь. Всё идёт так, как ему и должно идти.
Рядом, на сидении автобуса, свежо и остро пахнут четыре ветки Атласовской пихты. Я положу их на тело сестры. Любила Галина этот, незабываемый с детства, запах Нового Года….
А по обочинам трассы бегут и бегут такие легконогие, ещё незагруженные летней листвой, цветущие вербы, все такие летящие, как жёлтые облака, тоненькими ножками привязанные к земле каким-то шутником. Постепенно и грусть в душе становится такой же лёгкой и светлой, солнечно летящей к вершинам отодвинувшихся хребтов. Да, ещё будут Псалтирь у гроба, прощальные слёзы, панихида, и грустный холмик с крестом на знакомом кладбище. И белый букет хризантем, и непрекращающийся нудный дождь, смешавшийся на лицах со слезами, и уединённая, горькая молитва: « Покой, Господи, душу усопшей рабы твоея…». И неуверенная надежда на встречу там, где-то…. Но, над всем этим навсегда сохранится летящее, солнечное чувство рождающейся новизны мира.
Пройдёт год, в этот день я снова приеду к этому холмику с крестом и положу на него груду тюльпанов с красными и жёлтыми головками, словно бы набухшими земной кровью и солнечным светом. И так же будут спешить, лететь по обочинам трассы цветущие вербы, путающиеся тонкими ножками в пролившемся солнечном свете сияющих одуванчиков.
04.06.2011г.