БЕБИ
(почти поэма)
Три голых женщины с вином —
Приют на кладбище ночном.
Могила свежая, цветы.
О чём-то шепчутся кусты.
…Так начинался календарь.
Любовной страсти пастораль
Пришлась на месяц на февраль.
Попёрла бражка, шли стихи.
Цейлон замаливал грехи:
Сплошным потоком там брели
Буддисты в бронзе и пыли
(Хотя грехов, по Будде, нет,
И всё — лишь суета сует).
Но мы…
Наш «Беби» ползал то в Бомбей,
То вновь в Коломбо… Хоть убей —
Ни чёрта пипл не понимал,
Что бизнес греческий клепал.
Хотели судно торгануть —
Да рот большой, пришлось свернуть
Тот торг и выжать новый фрахт
Рангун — Гвинея. С рисом драфт.
Стоим на рейде; чейндж идёт,
Подолом бандерша метёт.
Меняем ржавые концы
На бабc, вино и огурцы.
На всё, что Бирме бог послал,
На то, что кептэн наш списал,
И если не совсем на то —
Узнает кто, осудит кто?
(«На бабс» — рискованно сказал,
Но так мне чёртик нашептал.)
Кудахчут куры… Петухи
Орут нескладно… Ворохи
Капусты, лука, шелухи…
Среди куриной требухи,
Два певня в яростном бою
Кончину празднуют свою.
Стравив их, бич Фавилларан
Гогочет, будто павиан.
Вестимо — он навеселе,
На кочерге и во хмеле.
Свежует тут же поросят —
И козы жалкие грустят.
(Стекает кровь за ватервейс).
За ухом Яннис крутит пейс:
— Вот это бизнес, это рейс!
А ты, чиф энджинер, не смейсь,
Не просто чейндж, а божий дар.
…Сам калькулирует навар.
Идет Небритая Щека
С кольцом в носу, как у быка,
Покорно прёт за кэпом вслед
Очередной прослушать бред.
С готовностью откозырять
И тотчас, сдуру, выполнять.
Обоим рацио дана —
Из мухи сделают слона.
Но могут и наоборот —
Слон муху в их глазах дерет.
(Осталось лишь соединить
Рассказа вычурного нить.)
Когда в стране пошёл разор,
Мы дали дёру за бугор,
Поскольку доллары в цене,
Рубли ж — обои на стене.
Ну, дёру, — громко сказанул.
Был спрос на нас, я подмахнул
Контракт с конторою одной —
И стал мне «Беби» как родной.
(Хотя калоша ещё та,
Но всё, — мы знаем, — суета.)
Наш «Беби» — греческий корабль.
Несёт свой крест — мальтийский флаг,
В котором трудно разобрать,
Какой страны какая стать.
Команда сплошь из Филиппин,
А капитанит грек один.
Он, по иронии судьбы,
Зовётся Бебис (без болбы).
Другой же грек — электрисиан, —
Нон грат персон американ.
С законом не попав в струю,
Вернулся в Грецию свою.
Он сделал резко ноги, но —
Своё ограбил казино.
Набил зелёных чемодан —
И был таков, наш мастер Ян.
«Бывалым» я его назвал,
Когда впервые увидал.
Ян Мастрояннис тут и там —
По трём, живет он, паспортам.
Мне подчиняется здесь, но…
Он мой хозяин — во кино!
Содержит с кэпом на паях
Наш шип на четырех фуях.
Два ж фуя в Греции сидят —
Друг друга поедом едят.
И отголоски их етьбы —
Отрыжка бебисской судьбы.
Стармех — покорный ваш слуга, —
Каптэна левая нога.
А левая рука — старпом.
(Мальтиец будущий при том.)
Кэп паспорт Мальты обещал,
Чтоб чиф на службе попу рвал.
И тот гонял матросов так:
Кивали греки мне — дурак.
В глаза же: будешь капитан.
Держись тогда, Фавилларан! —
Который любит, когда пьян,
С ножом пройтись (на это рьян).
Но на работу тоже зол
И добр в душе: таков засол.
Да, филипки — народ простой…
По году гнут, не звук пустой.
Второй помощник, офицер —
Египетский усатый хер.
Самодовольный жирный кот:
Не штурман, господи — кокот.
Начальник Чарли был, но сплыл.
В Чехословакию убыл.
Меня он Волкером прозвал
За то, что часто я шагал
В районе рации его —
И прыгал мостик оттого.
Ещё, наверно, потому,
Что «Джонни» нравился ему,
А также мне — раз вискаря
Нам прописали лекаря.
Теперь цейлонец там стучит
И мелко ножками сучит.
Угробил станцию и связь —
Но пассажирит, яко князь.
Ярёма, боцман… Чемпион
По боксу был однажды он.
Поддать он любит, как и я:
Известна пагуба сия.
Не раз Ярёму я спасал,
Когда бухого запирал.
Два сапога — мы с ним сошлись,
По разу (порознь) упились.
Но вместе мы лишь пьём чаи,
Баланду травим, все — свои.
Играем в карты, также в чесс,
Махнув рукой на политес.
Ещё из наших — для балды —
Кок Юра из Караганды…
Витает где-то в облаках
Во-первых и вторых строках.
А вместе с ним и мы, курнув,
Дурной травы жгуток свернув.
Кормил нас Юра на убой…
В том смысле, радуйся, живой!
И кэп допытывался: кок —
Ну, он же явный ноль и лох.
Не лучше б нам его списать
И грека-кока заказать?
Признался Юра как-то мне,
Что теоретик он вполне.
Раз где-то книжку потрошил
О вкусной пище, и решил
На нас попробовать сей пыл —
И для того диплом купил.
Да-а, не «Потёмкин» «Беби», нет,
А то б оставили шкилет —
Как было в оны времена:
Из кока делали овна
И распускали на шашлык.
Но Юра тощ, как волчий клык.
И чтоб опять соединить
Утерянного трёпа нить —
Вернёмся на круги своя,
Где не был ты, но ползал я.
Так вот: к концу идёт базар.
На судне вспыхнул, всё ж, пожар;
Не злой огонь, что рушит кров,
А тот, что жжёт людскую кровь.
Старпом — бычина, стоерос —
До гуманизма не дорос:
Сачкуешь? — в лоб, и весь вопрос.
(Кольцо не зря бы ему в нос!)
Грозил прибить он Волонтэ.
Тут Константино фуэте
Танцует, яйца раскатав,
Полуразбив, полусобрав.
— Ах сука, курва, мать твою, —
За воротник, — сейчас убью!
С тем кое-как, но разняли
И по углам их развели,
Хоть зуб горел команды всей
Навешать чифу пиндюлей.
А дальше — день каждения:
У Криса день рож-де-ни-я.
Кадили долго, выпивон
Катился плавно в вырубон.
Биг Боя “манки” обозвал
Полета, — тот ещё нахал.
И Крис вступился за него,
Но промахнулся — оттого
Повисла кисть, как не своя.
Сломалось дерево зазря.
Ещё просвистнуло с пяток
Ударов, схлынул кипяток
Заварки буйной матросни —
И снова мир. Бай-бай. Усни.
Но по надстройке в темноте
С отвёрткой шастал Волонте.
Никто его не мог поймать
И в койку сунуть, хмель проспать.
Стучался к чифу: — Выходи,
Трус подлый! Ну-ка поглядим,
Какой ты ни на есть герой,
Хоть с виду ломишься горой.
Сидел бычок наш взаперти
И думал, как счета свести.
Звонил и спрашивал меня,
Как банду эту бы унять?
Наутро мастер приказал,
Чтоб из норы не вылезал.
Так суток двое и сидел:
Грозился, пыжился, потел.
А где полиция? — кричал, —
А где закон, а где причал?
Недоумёк и недопёк,
Что сам он сей пирог испёк.
Теперь же предлагал, балбес,
Отведать сей деликатес.
Но волны гнева улеглись
И звёзды новые зажглись:
В Коломбо спишут филиппин.
В машине буду я один
На тех, кого пришлют взамен, —
Вот справедливости безмен.
Хоть ради истины скажу
(Я ей всё так же дорожу):
Контракт в апреле филиппин
Заканчивался. Хрен один,
Списались бы, но Эдди мой
Да суперменище Биг Бой
Согласны б вкалывать со мной
Ещё полсрока и — домой.
…Но испечённый тот пирог
Уж очень горек на зубок.
Стоим в Коломбо, ждём причал…
Никто с объятьями не ждал.
Ждём симболический ремонт,
Нас греки вновь берут на понт.
Театр взади и впереди,
А в море вышвырнут — ходи!
И… встанем с четырёх колен,
И поползём на Кергелен,
а месяц с лишним — переход.
Да грекам что — такой народ.
Сгорим, утонем ли впрямой —
Страховку в зубы и… домой
(Конечно, если догребём).
А догребём, так… Поживём.*
* Пипл — народ, толпа.
Драфт — осадка, водоизмещение судна.
Чейндж — обмен.
Бой — мальчик, слуга.
Чесс — шахматы.
Манки — обезьяна.
«Джонни Волкер» — сорт виски.
Бухой — пьяный.
Понт — словесный трюк, пыль в глаза.