Наточила стальное лезвие – и с размаху по горлу.
Может это и есть поэзия – и красиво, и гордо?
Кровь течёт, что твоя река. Рим горит – красота же!
Может, это и есть мечта – захлебнуть эпатажем?
Стадо рёвом ревёт в ночи – хочет зрелищ и хлеба.
Хлеба нет – кричи, не кричи. Только звёздное небо.
Тот, кто смотрит поверх голов, не нуждается в вере.
Только... что за хор голосов, говорящих в ветре?
И кого же мне умолить – случай, бога ли, боль ли,
чтоб любить научил тебя настоящей любовью?
Чтоб с размаху тебя лицом, чтобы брызнула юшка,
чтоб невинно спросить потом у тебя: «Да неужто?»
Ты удачлив, мой толстый гном, и решил, что всё дело
в том, и именно только в том, что тебе так хотелось.
И глядишь свысока на тех, кто всю жизнь не на пике,
словно это великий грех, а твой грех – не великий.
У тебя даже есть друзья? И в несчастье не бросят?
Слушай, милый, ну так нельзя разбираться в вопросе.
Ни пол-слова в плюс темноте.
Хлещешь света стихами.
Кто б распял тебя на кресте,
да не словом – гвоздями...