Ботинком скрипнув, повернулся к рассвету,
Взглянул небрежно на простые оконца,
Пожал он руку просвистевшему ветру
И улыбнулся восходящему солнцу.
А рядом станция, на коей когда-то
Совет был, после люди спали вповалку
Спасаясь здесь от войны, и в солдаты
Шли машинисты, кто с ружьём или с палкой,
Врага держал на острие, на прицеле
И к солнцу самому вознёсся от взрыва,
Упав на землю, не бросал своей цели.
Пусть весь в бинтах, но попытку прорыва
Он мог держать. В голос крикнули танки,
Кавалеристы с окровавленной шеей
В прыжках достали победу, останки
Легли как кованый металл по траншеям.
Вот по платформе проходил пехотинец,
Ему навстречу машинист, бывший лётчик,
А рядом здесь, раззявив рот, шёл ленивец,
Десятка три и не сынов и не дочек.
Тоннель чернеет, как печное чело,
И к Маяковскому наверх поднимались:
Душа простая, ещё что-то текло,
Чего-то мерзкое, оно ухмылялось.
И кто-то меряет, чей кошелёк толще,
Героям слава! Но притом, много дряни,
Не меньше это, и конечно, не больше,
Чем капля грязи на рельсе багряном.