А Дюймовочка утонула,
В серых буднях, бесцветном песке,
Растворила своё дюймовичье,
В беспробудной, глухой тоске.
Говорили, она сгорела,
Красным пламенем в белом вине.
Факт, что нету больше Дюймовочки,
Только искры остались мне.
И ещё, две страницы мятые,
Там улыбка её среди строк,
Не коснулось их время проклятое,
Чтоб о ней позабыть я не смог.