Я в Питере, на Чёрной речке.
Стволы деревьев – в тёмный ряд.
И ветви их, белея свечкой,
В цинк неба пальцами грозят.
Бегут привычно горожане,
Все в суматохе будних дел.
И вдруг – несхоже этой гамме –
Какой-то явственный пробел:
То ли лицо в толпе мелькнуло,
То ли знакомый тёмный плащ,
А может, прошлое вернуло
В день нынешний –
поэта плач.
Стою, - не сделав шага к саду,
Застыв в межвременном дожде.
Глотаю воздуха прохладу –
Распятый, словно на кресте…
Век девятнадцатый ворвался,
Хлестнув снежком перекладных.
Стихами Пушкина взорвался, -
Строками яростными их.
Век девятнадцатый… Морозно…
На белом – чёрный силуэт.
И секундантов шаг нервозный,
И болью скомканный ответ…
Я в Питере, на Чёрной речке.
Метро. Троллейбус. Бег машин.
И стынут зябко ветви-свечки
Перед судьбой былых годин.