В одну волну не окунёшься дважды,
Но всё ж, воображение, позволь,
Приплыть туда корабликом бумажным
И обезвредить будущую боль
Её, в кофтёнке, сшитой неумело,
Впервой из сердца вынувшей строку…
Её – себя от горького удела,
Быть может, я ещё уберегу.
«Оставь перо, тетрадь, моя глупышка,
Иди к подругам, бегать и играть!»
Но взглядом полыхнула, словно вспышкой,
И над столом склоняется опять.
Мои слова из несусветной дали
Ей не слышны, как в парке тишина.
И даже, если встретимся, едва ли
Себя во мне почувствует она.
А щеки, а глаза, о, что с ней стало?
В лице, как будто роза расцвела,
Не красотой, а счастьем заблистала,
О, неужели я такой была?
Хотела ей о горестях поведать,
Бегущих за поэтом по пятам.
Что даже в самой маленькой победе
Есть зависти тлетворный фимиам.
Сомнения, безденежье, болезни,
Бессонница, друзья, которых нет,
Когда не знаешь, что тебе полезней,
Тенистый парк иль душный кабинет.
И эта мука – боль: в любое время,
Когда ты ешь, беседуешь, иль спишь,
Скребется стих в твое больное темя,
Бесцеремонно, как в амбаре мышь.
Но лишь взглянув на вдохновенный профиль,
Я поняла: бессмысленно кружить
Над девочкой, ведь эти счастья крохи
И до сих пор дают мне силы жить.