Моему отцу Зорину Ивану Ивановичу,
капитану ВОВ посвящается…
1.
Бросив в небо вызов тучам рваным,
Руки, оторвав от бороны,
Рвутся в космос русские Иваны,
Словно встарь, на тройке вороных.
Храбрый воин матушку – Россию
Столько раз спасал от басурман!
И мужчину, где бы не спросили,
Если русский, значит, ты – Иван!
Хоть Матвей, хоть Тихон, хоть Данила –
Синий взгляд да крепкое плечо,
Мастер на все руки, заводила,
Только не лентяй и дурачок.
2.
Мой отец, он зря слова не тратил
И не брал, что сказаны, назад.
Был не просто Ваня, а в квадрате,
Парень, защищавший Сталинград.
Был всегда он ласков и спокоен,
Щекоча усами, целовал.
Как поверить в то, что папа – воин,
Значит, он кого–то убивал?
"Нет, дочурка, воин – не убийца.
Долг его – Отчизну защищать.
Враг пришел на Волгу – не умыться,
Воин уничтожит эту рать."
3.
Помню, на Мамаевом кургане
Он хотел мне что-то показать.
С дрожью рук платок искал в кармане,
А потом сухие тёр глаза.
Сел в траву, не подстелив платочка,
Рядышком меня заставил сесть:
"В этом месте ранен был я, дочка,
А друзья, они остались здесь."
Он лежал, к земле приставив ухо,
Где-то рядом двигался народ.
И я тоже слышала, как ухал
За рекой немецкий миномет.
Может, так резвился волжский ветер,
Заставляя травы трепетать.
И в беззвучном крике своим детям
Задыхалась каменная мать.
4.
Возле нас качнула вдруг ракита
Серебристой скорбною листвой,
Памяти священной всем убитым,
Поклоняясь кроной – головой.
«Я был лейтенантом
В последнем бою.
Ни шагу назад – приказ.
Плакучей ракитой
Теперь стою.
А ты – поживи за нас!»
«Их хайсе – опять
Зашептала трава –
Их – дойче, я – немец, Ганс.
Запомни, всегда
Только жизнь права,
Ты, медхен, живи за нас!»
Ганс упал, сражённый нашей пулей,
А Ивана снайпер снял в упор.
Словно братья, рядышком заснули,
Мамы где-то ждут их до сих пор.
Вместе с покорёженным металлом,
Храбрости ни чьей не умаля,
Примирила смерть и побратала
Двух парней российская земля.
5.
По ступеням вверх, к вершине – топот –
Люди шли, цветы в руках зажав.
Из земли – чуть слышный ухом шёпот
Шелестел щетиной вешних трав.
Всё гудели травы на кургане,
Как гудят зимою провода.
Я ждала, пока мой папа встанет,
Отряхнёт военные года.
Стал багровым шрам за левым ухом,
Над которым врач в войну мудрил.
Как всегда, глаза глядели сухо,
Плакало лишь где-то там, внутри.
6.
Спят солдаты после рукопашной,
Словно Боги древние, в цветах.
Неужели школьникам вчерашним
В этой бойне был неведом страх?
"Да, порой мороз бежал по коже:
Разум наш с войной несовместим.
Мы клялись: войдем в Берлин и тоже
Так же страшно немцам отомстим.
За деревни, серые от пепла.
За сожжённых заживо сельчан
И за то, что мать от слез ослепла –
Отомстить хотелось сгоряча.
Только, видя голод и разруху,
Я не раз кормил из котелка
Кашею немецкую старуху,
Да худого немца – паренька."
Снова шли под пули комсомольцы
И с фашизмом бились до конца,
Чтобы жил в стране под мирным солнцем
Тот немецкий худенький пацан.
7.
Сколько их сгорело, безымянных,
В ненасытном пламени войны?
Словно листья, русские Иваны
По Европе всей распылены.
Я хочу, чтоб помнил каждый житель
Даже самой маленькой страны,
Что российский воин – победитель!
Обелиски вверх устремлены,
Рвутся в небо стелы, как ракеты,
Кровь героев пролита не зря.
В Байконуре знаменем Победы
Разгорелась новая заря.
Слышен всему миру в шлемофоне
Голос, что к полёту он готов.
Парень, дедов-прадедов достоин,
Может, не Иван, так, Иванов!