клалась йодом на губы,
зеленкой –на пальцы.
она завязывала мои нервы как пуговицы на платье.
ее в моей жизни –как героев Маркеса
слишком много.
воет болонкой под окнами,
просит впустить.
в двухкомнатное море внутри.
раздевает океан ключиц
солеными поцелуями.
ее ямочки на щеках замыкали внутреннюю проводку,
такие бывает лишь от прикосновений Бога.
родила в своих ребрах чаек,
а они ей расклевали слева все
и на позвоночнике распялись.
она приходит лишь попить чаю,
рассказать про олесюмашукатю и по четвергам сашу.
я запиваю коньяком всю эту кашу,
что варится болью внутри от этих признаний.
кости ее слов застревают где-то в подвале гортани,
от того, наверно, от меня ни одного звука.
больным –больно. здоровым –тоже.
затыкаю уши –чтобы мысли не заполнили воздух.
а ты дыши, дыши моим кофе,
заливай молоком своей кожи,
добавляй корицы с ключиц.
если ты одинок, это не значит, что ты один.
не найдешь выхода, можешь выйти через дверь
моего окна,
не смотри что у всех карнизов сутулая спина.
а у каждого одиночки лишь одно крыло.
расскажи мне про то, что делать, когда ты уйдешь…
ты уснула у меня в межребрье на моем безрыбье,
вот еще немного и прозвенит будильник…
что страшнее: потерять тебя или в твоих руках?
знаешь, я теперь знаю, как умирает весна.
5:40 14.11.11