Херувимы умолкли, повесили свой фонарь
Во дворе на тонкую ветку ясеня.
Невозможно начать действие, зная его финал,
И когда сюжет держит единственная балясина
Внутреннего напряжения. Исчез герой.
На киноплёнке осталась одна природа.
Но, судя по всполохам, что-то свершается за горой,
Такое же таинственное как глас народа
В соседних квартирах, смывая последний грим
С непрерывно обнажающегося тела осени.
И все города падают ниц пред ним,
Со своими лесами, предместьями, стадами козьими,
Монастырями, линиями электропередач,
Аэродромами, егерскими хибарами,
Закопанными по окна в землю, стадами дач,
С глухими межпространственными бульварами,
С воротами, запертыми с двух сторон,
На дороге, превращённой в простой отрезок.
Люди останутся здесь чтобы пугать ворон,
С похмельными воплями форсируя перелесок.