Окончание. Часть 4 - http://www.stihi.ru/2011/11/12/8024
Вернулись в город, где ехидствуя злорадно,
Велел жестоко Лисий воинов казнить.
И принесли с десяток молотов громадных,
Чтоб ими голени упрямцам перебить.
Меж стойких воинов был воин младший самый -
Безусый юноша, смиренный Мелитон.
Старался юноша не выглядеть усталым,
Сполна страданьем пережитым изнурён.
Мать Мелитона подошла утешить сына,
Её солдаты не осмелились прогнать.
' Сынок, родимый, не сдавайся! Будь мужчиной!
Перетерпи, когда тебя начнут терзать!
Ты помнишь, в детстве прибежал домой с занозой?
Она воткнулась в локоть очень глубоко.
Но ты терпел, а не ревел, не хлюпал носом!
Я, помолясь, занозу вынула легко.
Вот и теперь, сыночек мой, не разрыдайся!
Молчи, крепись, сынок! Пощады не проси!
Перебори мученья! Боли не поддайся!
Молись, родной: Помилуй, Боже, и спаси! '
Ей сын кивнул и улыбнуться постарался,
Солдаты матери сказали отойти...
На палачей наместник нервно разорался,
Стоны казнённых предвкушая впереди.
Взмахнул палач - и опустился тяжкий молот,
Передробились кости, с треском покрошась,
Но просчитавшись, не дождался Лисий стонов.
Предстала жалкой и ничтожной его власть.
Затем второй палач ударил, после - третий...
И раз за разом били яростней,мощней.
Они, убийцы, что привыкли к виду смерти,
Таких возвышенных не видели смертей.
Хлестала кровь, снег под телами орошая,
Кто-то в собравшейся толпе упал без чувств.
Молились воины, к Спасителю взывая,
Но прерывал молитву жуткий костный хруст...
Скончались воины... Все, кроме Мелитона.
От ран страдая, тот лежал ещё живой.
На небеса смотрел, по-детски в жизнь влюблённый,
Мать сыну кудри нежно гладила рукой.
Солдаты, трупы погрузив на колесницы,
К реке поехали, чтоб там покойных сжечь.
Даже убитых - Лисий воинов страшился
И приказал неукоснительно стеречь.
А Мелитона забирать не захотели:
Пускай, калека, помирает сам потом...
Взвалила на спину мать сына еле-еле,
И побрела за колесницами с трудом.
Краснели, глядя на неё, легионеры,
От непомерного стыда потупя взор.
Центурион, побагровев, себе не верил:
Впервые в жизни он испытывал позор.
Так сын и умер на плечах на материнских.
Забрали тело. Взгляд безжизненно померк.
Перекрестив, сомкнула мать ему ресницы...
И неожиданно пошёл колючий снег.
На берегу в большой костёр поклали трупы,
Когда погасло пламя - кости лишь в золе.
Их тут же в речку повыкидывали грубо.
Расхохотался Лисий, как навеселе.
Исчезли кости, поглощённые теченьем,
Над пепелищем вился слабенький дымок.
Предать пытался Лисий воинов забвенью,
Хотел останки уничтожить, да не смог!
На третью ночь епископ Пётр Севастийский
Узрел дружину в прозорливом тонком сне:
Стояли сорок человек пред ним так близко,
Что в сей же миг епископ старый счёл их всех.
Они сказали: ' Пётр! Кости наши целы!
Ты приходи за ними ночью к речке той! '
И каждый мученик мерцал одеждой белой,
Венец у каждого сверкал над головой.
В глухую ночь епископ вместе с верной паствой
Прокрались к речке, чтобы чудо увидать:
Из глубины наверх струился свет прекрасный,
Подобно звёздам кости начали сиять.
И люди кости просиявшие собрали,
В честное место от недобрых скрыли глаз,
И как великую святыню почитали...
Вот здесь мой скромный завершается рассказ.
Благодарю Вас, ратоборцы неустанные,
За вспоможение в законченном труде!
Пусть торжествует наша Вера Православная!
Пусть вспоминают люди подвиг Ваш везде!