Иногда так жалко себя, так жалко,
кажешься себе булыжником на обочине,
вросшим в землю по пояс, ветрами сточенным,
мечтающим двигаться хотя бы в сторону свалки.
Потом приходишь ты, гладишь по голове
и берёшь мою голову в свои большие ладони,
и щеке на твоей ладони мягко, как на траве,
и тепло оттого, что знаешь, что не уронят.
Положи меня к себе за пазуху, положи,
пусть я буду там твоим единственным камнем,
и я буду верить, что это и есть жизнь,
пока ты кладёшь ладони на голову, пока мне…