Вот, наконец, зима торжественно сменила загостившуюся осень,
Пушистый снег укутал белым полотенцем кроны тополей и сосен,
Касался он моих замерзших щек и таял, и прилетал опять,
Будто хотел о чем-то бесконечно важном рассказать.
В порывах ветра слышится то ангельское пение, то дьявольское бормотанье,
Тональностью мажорной вплетаясь в светомузыку из северных сияний.
Рождественское рондо, как расколовшуюся статуэтку,
застывшей на морозе птицы,
Разносит душу на мельчайшие частицы.
Снежинки-ноты, подхватив рефрен, мгновенно
Волной взлетели до невыносимо страстного крещендо,
И рухнули на землю звуками божественного хора,
Порвав ковер, сплетенный из волокон инея белее кузнецовского фарфора.
На темном небосводе бриллиантовой булавкой горит Полярная звезда,
А я смотрю с тоской на уходящие куда-то к югу поезда,
Стою на перепутье, замерев в немом восторге,
Пытаясь тщетно проглотить комок, возникший в горле.
Пока закрыта дверь на сцену, где боги, развлекаясь,
ставят номера небесного ревю,
Но обволакивает липкой паутиной впечатленье дежавю,
Сверкают на разбитых стеклах морозные узоры
в обрамлении оконной рамы,
И будущее кажется еще прекрасным, солнечным и ярким,
как витражи собора Нотр-Дама.
Рисунок автора
Яркая зима
Ноябрь 2011 г.