История из моей жизни.
Горнолыжный сезон мы ждали с нетерпением, когда горы покроются пушистым глубоким снегом, слоем, высота которого полтора и более метра. Тогда все дороги в горах представляют собой снежные лабиринты, из-за стенок которого ничего не видно, кроме горных вершин и высоких скалистых отрогов. Территория горнолыжного лагеря, который в летний сезон исполнял роль альпинистского лагеря, тоже откопана от снега настолько, чтобы было можно свободно ходить по дворику и перемещаться из корпуса в корпус. Передвижение по дороге в туристское местечко Домбай, повыше которого расположен альпинистский лагерь Алибек, в зимний период, представляет собой самое красивейшее зрелище, так как ехать приходится сквозь еловый лес, сплошь укутанный пушистым снегом. В солнечную погоду вся эта красота блистает неисчислимым количеством снежинок. Так вокруг бело, что нет смысла сюда соваться без солнцезащитных очков против солнечного высокогорного излучения. Дорога вьётся по склонам гор в течение нескольких часов. В Домбае много возможностей устроиться в туристских отелях и кататься сколько душе угодно. Но мы альпинисты шли дальше, в свой лагерь Алибек, пешком. Иногда нам везло, и мы добирались на лагерном автотранспорте, который по случаю шёл в нашем направлении.
День, о котором пойдёт речь, обычный лагерный день горнолыжной подготовки альпинистов, приехавших в зимний отпуск на активный отдых с целью наращивания физической подготовки ради успешных восхождений в летний период и всестороннего развития, согласно программам по развитию молодёжи и студентов. День выдался пасмурный и тёплый. Снег на трассах был талый и гранулированный. Для катания такое состояние склонов называется "вязнуть" в снегу. Мы откатались, как положено на склонах, оснащённых бугельными подъёмниками, около шести часов. Потом решили забраться повыше, где покруче и съехать оттуда перед покиданием склона и отбыванием на обед, который получали сразу же, без переодевания, после сдачи горных лыж на склад. Потом все шли на отдых, так как по расписанию в лагере начинался "тихий час".
Забравшись пешком на место горнолыжного спуска, мы прикинули крутизну. Спуск был не очень высокий, но для нас показалось крутовато. Правее от нас лихо спускались двое инструкторов обучения горнолыжному слалому. Они легко порхали по склону, как нарядные летние бабочки, невесть откуда прилетевшие на этот ужасный холодный белый склон. У слаломистов была красивая экипировка. Наш иструктор обратил наше внимание на технику прохождения участка склона подобного тому, с которого нам предстоит спуститься. Мы смотрели на них с белой завистью и думали, что нам никогда не научиться так, порхать на горных лыжах, едва касаясь снежной поверхности, поднимая за собой полупрозрачный вьющийся шлейф из сухого сыпучего снега. Склон был лесистый, поэтому тенистый и на нём не было распутицы. Когда инструктора, показавшие нам виртуозность своей техники слалома, скрылись из глаз, мы подумали, что нам тоже пора уже отправляться на обед. От чувства голода не было твёрдой уверенности в успешном спуске со склона, так как мысли улетели вслед за инструкторами во вкусно пахнувшую, шумную столовую, с большим множеством мокрых с вспотевшими головами и раскрасневшимися щеками, горнолыжников. Никто не решался съехать первым. На часах было без десяти минут обед, тоесть четырнадцать часов. Я подумала, всё равно мы окажемся внизу и не стала мешкать, оттолкнулась палками, сгруппировалась в стойку и понеслась вниз со склона. У меня развилась высокая скорость и я, потеряв управление, упала перед выполаживанием склона. Я упала на правое ухо и провезла им по склону метров десять пятнадцать. Руки у меня были голые, так как я каталась в маечке на тонких бретельках. Слышу, вслед несётся ругань инструктора на тему большой оголённости поверхности тела. Из всего оголённого тела у меня горело только правое ухо. Поднявшись на ноги, я пошла, подбирать, открепившиеся лыжи. Вижу, мимо меня пронёсся мой друг, который приходил к нам в комнату петь авторские песни. Он пролетел подобно комете, оставляя за собой снежный хвост и выйдя на пологий участок, на смог разминуться со снежной кучей, воткнувшись в неё головой и войдя по колени, вместе с палками. Следом стали скатываться оставшиеся начинающие горнолыжники. Мы вытащили неудачника из сугроба, пока он не начал задыхаться, так, как самому ему высвободиться из снежного плена было проблематично. Я взяла в руки его согнутые палки и разогнула их, как мне показалось до нормального состояния, чтобы можно было доехать до склада. Подняв, искривлённую палку я сказала: "а что, очень даже оригинальная форма, даже удобнее чем та, которая была выпущена заводом". Все посмотрели на изогнутую горнолыжную палку и заявили, что в её внешнем восприятии формы есть, что-то космическое. С тех пор появились в практике горнолыжного слалома, изогнутые горнолыжные палки, очень похожие на наш образец. Инструктор спустился последним и отпустил нас на обед. Мы быстро укатили по накатанной трассе к складу. Сдав горнолыжный инвентарь, мы отправились в столовую. Я посмотрела в зеркало и ужаснулась. Впечатление было такое, будто мне сделали пересадку уха от какого-то неизвестного вида. Вдруг в столовую входит кто-то и объявляет, что только, что в четырнадцать часов произошёл оползень склона, на котором мы только, что стояли. На следующий день мы пошли тренироваться на то же место, но там были наворочены огромные глыбы снежного льда вперемежку с землёй. Огромный кусок склона по видимому тоже решил спуститься вслед за нами. Мы стояли молча и смотрели, пытаясь представить, что бы с нами было, если бы мы протянули ещё десять минут на злополучном склоне. Страшно представить.
Все девушки на фото из российских ВУЗов. Нина Серёгина вторая слева, на мне шапочка собственноручной вязки жёлтая с чёрными полосками, куртка тёмно-синего цвета, джинсы фирмы "Lee". Первая слева Людмила Гончарук (поёт и аккомпанирует на гитаре), первая справа Наталья Вараксина - студентки АГМИ, участницы похода из произведения "Сель". Вторая справа Руслана Родименко - Студентка АГМИ. Альпинисткий лагерь "Торпедо". Оползень произошёл в "Алибеке".