Ветер листвы ворошит пасьянс.
Ноябрь свои расставляет сети.
За тысячи лет одряхлевший сапиенс
внемлет звучанию смерти.
Паршиво. Собирая туман и смурь
в облако, некто, может быть клюкву
жуя, а может и глядя в лазурь
произнёс истории заглавную букву.
Последняя лишь тишина. Зане
она уже здесь, обивает пятки
словам моим. На кауром коне
временами, как жена на ****ки
в болезни мужа – спеша.
А что у вас есть, окромя простуды?
Свёрнутая в рулон душа
и простого желание чуда.