Из огромной кучи чернозема
Вылез червь взглянуть на белый свет.
И поскольку он в земле, как дома,
Был червяк почти, что не одет.
А на луговине, средь ромашек
И сама – подобие цветка –
Грациозно крылышками машет,
Бабочка, прекрасна и легка.
Но пока она к нему летела,
(В неглиже, при даме, как же так?) –
Листиком прикрылся чистотела,
Чтобы не попасть при ней впросак.
Рассмотрела, как под микроскопом,
Расспросила в праздности пустой.
Он сказал, что служит землекопом –
И что вот, пока что холостой.
–Грязный червь, оставь свои намеки! –
Как ты смел, сказать все это мне!
Пью цветов божественные соки,
Ну, а ты копаешься в назьме!
Были бы и дальше оскорбленья,
Но вступился за червя баран:
–Кто ты есть? Эфира дуновенье?
А червяк – трудящийся пацан.
Если бы не рыхлил он землицу,
Не было б цветочков и травы.
На аграрных тружеников злиться –
Надо быть совсем без головы.
Но увы! Чиновничество наше
Бабочкой летает по верхам.
А для тех, кто сеет, жнет и пашет
Принцип жив: выпутывайся сам!
Даже и баранам уже ясно,
Землю обездоливать опасно.
У того лишь персики растут,
Кто вложил в них денежки и труд.