Он мне не казался мудрым.
Он мне не казался старым.
Мне просто хотелось с ним говорить,
Пока не наступит утро.
Он был, как всегда, один,
Без надежды на пару.
Он был для меня загадкой
И уходил без оглядки.
Оказалась ли жизнь игрой
Или жизнью прятки,
Где тот, кто не спрятался, говорил: «Виноват»?
А другой прощал. Но только на первый взгляд.
Но только по строгим правилам. И для вида.
А внутри скрывалась – я не скажу обида,
А только надежда, помноженная на страх,
А только просьба,
Которая лишь чуть-чуть на губах,
А только чувство, которое еле-еле:
Найди меня хоть в каких потьмах,
Расскажи мне, как на крыльце золотом сидели.