Зимний кокон
Летняя Гусеница
Цепляясь за «ужимки и прыжки»
Линючих листьев, я на жизнь роптала.
Как мелки неподвластные шажки!
Быть мною никому б не пожелала!
Как я инертна, неуклюжа и…
Как безобразна в продвиженье слабом!
Как мерзки все движения мои –
К безмозглому подтягиванье лапок!
Я – жалкая гроза листвы в округе.
Бессчётностью прожорливых химер
Вокруг – такие ж гадкие подруги.
Где тут набраться вежливых манер?
На ветви балансируем, как если
Всю жизнь свою недолгую убьём
Такой вот ерундой. Как черви, мерзки,
Как кровопийцы, сок природы пьём.
Всю жизнь свою недолгую изгрызли,
Потом скатали в паутинный мех,
Себя замуровали в старой жизни
И скрылись отовсюду и от всех.
Да, скажете, начало не ахти!
Но нам ещё расти же и расти.
Мы в неподвижности скорее мнимы,
Чем неподвижны. Тем и уязвимы.
Осенняя Куколка
Совсем другая бестолкова жизнь моя.
Исчезли все подруги и друзья.
Похоже, что и я – уже не я:
Вот эти нити – дом мой и семья.
Тьма-тьмущая, и сон, и есть угроза,
Что кто-то грубо с дерева сорвёт
Меня, как почку, пользуясь наркозом,
В котором, спя, душа моя живёт.
Я – куколка, закрытая, скупая.
Догадлива, хоть, может, и слепа я.
Однажды выйдет солнце, я пойму,
Что время кокон свой раскрыть ему.
Пока же в одиночестве томлюсь
И неусыпно над собой тружусь.
За нитью нить скрывает мой наряд,
И ни один не проникает взгляд
В покой моей подкукольной тиши.
Меня здесь нет – дыши иль не дыши,
Зови иль не зови, живи иль не живи,
Меня как нет: до срока притаилась,
Но миг пришёл – и солнцу я открылась.
Зимняя Бабочка
И время началось отчётом новым...
Живой цветок, тянусь я к вышине,
Где небо сине, и всё небо – мне,
Поистине, к полёту я готова.
Я буду жить недолго, но с размахом
Чудесных крыльев и души чудной,
И будет Небо властно надо мной
Вплоть до того, когда я стану прахом.
Наступит день, настанут холода,
Те самые, которых не снести мне,
И после жизни во Вселенной зимней
Родится в Небе бабочка-звезда…