Тоннеля край – и вылет на поверхность,
Где солнце бьёт в вагонное стекло.
Отрезок света, темноты довесок.
Стоп. «Пушкинская» – станция метро.
Колонны гордо в ряд… Свеч монотонность…
Изысканность здесь дышит простотой,
Как прост великий слог. И как проста влюблённость
В его «жестокий век» – век золотой.
Но пройден вестибюль, где есть ещё прохлада,
А дальше – солнце и машин поток.
Деревья островком построились нарядно.
На постаменте – Он – бессмертия пророк.
Под солнцем Азии твореньем рукотворным,
Привычно вскинув голову, стоит
Ворвавшийся в сердца стихом свободным, –
Любви и совести пиит.