Старуху схоронили, и один
Старик остался жить. Хотя навряд
Решился кто назвать бы это жизнью:
Опорно-двигательный аппарат,
Слух, зрение – почти что отказали.
И то сказать – его война и плен
Изрядно покалечили; никто
Не думал, что он проживет так долго…
Племянница приехала в Москву –
За стариком ухаживать, чтоб он
Ей подписал квартиру. Пожилая,
Полно своих болячек, а душа
По детям изболелась: как они
Одни там маются – в поселке нет работы,
В квартире дует изо всех щелей,
И в кране вечно нет воды… А дед,
А дед-то - весь одрябший, недвижимый,
Тяжелый – каторга его ворочать…
А самому ему-то каково?
Лежит – и не живет, не умирает…
Короче говоря, она однажды
Подсыпала в стаканчик клофелину.
Дед умер тихо, как дитя уснул,
Ни в ком не вызвав подозрений: очень старый
Он был… Ну, а племянница, конечно,
Про то не рассказала никому.
В квартире сделали ремонт, и вот
В ней стала жить племянницына дочь
И с нею муж, и маленький ребенок,
А вскоре появился и второй:
Ведь муж нашел приличную работу,
И детский садик рядом, и вообще…
У них была прекрасная семья:
Трудолюбивый, добрый муж; жена –
Заботница, веселые ребятки;
В квартире старой поселилось счастье,
И славно все устроилось… Но что ж
Так страшно мне от этого расклада?