Читатель, не суди ты строго,
Ведь это не стихи, а боль моя,
Немного мне до смерти от острога,
Там спросят:- " Это ты? " Отвечу:- " Я."
Они пристрастно, скрупулезно,
Измерив, поведут подсчет грехов,
И ни к чему просить их слезно,
Их ровно столько, сколько и стихов.
Я не пишу, они родятся сами,
В болезненном и длительном бреду,
Кричат они чужими голосами,
И я за ними, как сомнамбула бреду.
Бреду на ощупь, перебрав предметы,
Найду бумагу, ручку, карандаш,
И хоть совсем не верю я в приметы,
Тут не захочешь, а промашку дашь.
Свои слога, дрожащую рукою,
Я на листке бумаги вывожу,
А кто то тут же, правит их другою,
Пока во сне по комнате хожу.
И так он их в слова поставит,
Поспешно глянец наведет,
И говорить он их заставит,
Лишь то, что ему на ум взбредет.